Элла Панеях: В России сейчас не время для любых реформ

«Сейчас самое плохое время для любой реформы, потому что компетентность властей такова, что они ничего не могут сделать хорошо. Просто состояние государственного управления таково, что власти практически никогда не соответствуют представлению людей о том, каково должно быть минимальное качество принятия решений. Государство у нас деградирует и портится, если не говорить умными словами, а общество стремительно меняет стандарты, представления о том, как должна выглядеть человеческая жизнь. Достаточно сравнить состояние наших квартир и дворов – все уже сделали ремонт, вынесли советскую мебель, а во дворах мы месим грязь, потому что за дворы отвечает муниципалитет – какая-то часть государства. И это государство не может предложить этому обществу ни одного решения, которое бы его устроило, особенно в сферах, близких к повседневной жизни людей.

Но это не вечное несоответствие государства и общества. Ситуативно сейчас так. В норме качество государства более-менее совпадает с запросами населения, хотя, как известно, никто не доволен своим правительством, кроме населения совсем тоталитарных стран.

Сейчас же на протяжении многих лет российское общество бурно модернизируется, а российское государство бурно демодернизируется, у людей запросы еще не как в Европе, но сильно ближе к европейским, чем они были раньше – в тот момент, когда государство перестало развиваться и начало деградировать. А чиновники сейчас просто не в состоянии принять грамотное решение, осуществить его, потому что механизмы обратной связи не работают, они не могут посоветоваться с экспертами, объяснить свое решение, объявить о нем заранее и вовремя услышать, что люди о нем думают, когда что-то еще можно исправить, услышать недовольство тех, кого не учли. Это нормально, что, когда появляется проект какого-то политического решения, чьи-то интересы оказываются не учтены, потому что авторы проекта не могут залезть в ситуацию каждого человека, но для этого и существуют механизмы обратной связи, свободная пресса и общественное обсуждение. Но, для того чтобы это было эффективно, это обсуждение мало того что должно состояться, но у представителей власти должны быть умения и способности для учета мнений.

Мы говорим сейчас о решениях, которые проталкиваются не из политических соображений, не потому, что кто-то решил сломать через колено какие-то группы населения, а потому, что механизмы, которые были, отказали, а те, которые должны были прийти на их место, не формируются. Системная проблема состоит не в том, что где-то на местах есть вредительские побуждения. Они обычно не вредительские, а оппортунистические. Проблема в том, что даже если на местах есть намерение сделать хорошее дело, исправить какую-то ситуацию, делается это так, что пострадавших, недовольных и обиженных остается больше, чем было бы, если бы дело было только в оппортунистическом поведении властей. Они не слышат даже тех, кого предпочли бы слышать, у них не осталось способов ни узнать заранее, где хорошо бы соломки подложить, ни отреагировать, даже если они узнали, потому что менять планы задним числом – это бюрократическое поражение, если выделено финансирование, его нельзя потратить чуть-чуть иначе, чем это согласовано, потому что никто не хочет брать на себя ответственность. Но в первую очередь это происходит потому, что отсутствуют механизмы обратной связи.

Но никакая власть ни по какой собственной инициативе не усложняет себе задачу, если этого можно не делать, так что я боюсь, что власть не сможет дотянуться до общества. Сможет ли общество дотянуть власть до своего состояния? Когда-нибудь неизбежно сможет, но нет никаких признаков, что это может произойти в ближайшее время».