Президент: забота о пожилых должна быть государственным приоритетом

В четверг Дмитрий Медведев встретился с участниками Третьего съезда социальных педагогов и социальных работников, а также посетил пансионат для ветеранов труда столицы.

Президент высоко оценил условия, созданные в московском пансионате. Не все дома как этот, отметил Дмитрий Медведев, но важно посмотреть на положительный опыт и решить, как его можно использовать и в других местах.

В этот же день глава государства встретился с участниками съезда социальных педагогов и социальных работников. Дмитрий Медведев подчеркнул, что положение тех, кто трудится в социальной сфере необходимо менять, в том числе путём выравнивания финансовых условий их работы.

Глава государства отметил необходимость внедрения в этой сфере новых управленческих дистанционных технологий, создания мобильных бригад, особенно в сельской местности.

Дмитрий Медведев подчеркнул, что забота о пожилых людях должна быть безусловным государственным приоритетом. Вместе с тем Президент напомнил российскому бизнесу о его социальной ответственности и призвал успешных представителей деловых кругов уделять больше внимания проблемам пожилых людей в стране.

Президент поддержал идею Министра здравоохранения и соцразвития Татьяны Голиковой о создании конкурса «Лучший социальный работник года», а также предложения о мерах реабилитации социальных работников, в частности, о возможностях санаторно-курортного лечения, о диспансеризации, а также об оказании им психологической помощи.

Глава государства поручил подготовить соответствующие предложения по награждению социальных работников, принимавших участие в ликвидации последствий пожаров и в спасении людей.

Третий съезд социальных педагогов и социальных работников проходит в Москве под девизом «Социальная работа – фактор социальной сплочённости общества».

Выступление на встрече с участниками Третьего съезда социальных педагогов и социальных работников

Д.МЕДВЕДЕВ: Добрый день, уважаемые коллеги!

Рад вас приветствовать. У нас проходит Третий съезд социальных работников. И, конечно, это знаменательное событие и в вашей жизни, и в жизни той отрасли, которой вы отдали практически всю свою жизнь. Третий съезд уже идёт. Я хотел с вами пообщаться, для того чтобы обсудить несколько вопросов.

В последнее время я специально решил сконцентрироваться именно на проблематике социального обслуживания в нашей стране, на проблемах пожилых людей, потому как, во-первых, это действительно должен быть государственный приоритет – не думаю, что это требует какого-то специального объяснения. Кроме того, без особого государственного внимания к проблемам отрасли – в нашей стране так заведено – обычно ничего не происходит. Поэтому чем больше внимания на высшем уровне, тем проще решать те проблемы, которые существуют в отрасли. А их, вы отлично знаете, много.

Недавно я обсуждал эту тему в Курске на совещании, потом проводил заседание ещё здесь, одно мероприятие, будет президиум Госсовета. Для того чтобы почувствовать общую ситуацию, у меня было несколько посещений: в Курске я посетил несколько социальных учреждений и вот только что был в гостях в московском пансионате, который занимается вопросами социального обслуживания.

Социальный работник – профессия не новая, но весьма востребованная. У нас в стране более 500 тысяч социальных работников. Я только что, когда был в гостях у Людмилы Борисовны [Цыплаковой], говорил о том, что люди, которые работают в отрасли, – это люди особые, люди, которые в силу своих убеждений, психологической настроенности способны работать с очень непростым контингентом людей, с нашим старшим поколением, причём работать зачастую в крайне непростых условиях и за небольшую зарплату.

Это сложная, очень ответственная работа, которая требует серьёзной душевной мобилизации. Вы каждый день этим занимаетесь, проявляете и чуткость, и внимание. Не буду скрывать, люди у нас в стране не очень испорченные обилием социальных услуг. Мы пока не так развиты, как другие государства. Где бы я ни бывал в социальных учреждениях, люди же обычно что говорят? «Большое спасибо. У нас самые лучшие в мире социальные работники, самый лучший директор, самый лучший заведующий отделением, самые лучшие медсёстры, врачи». Конечно, это связано, может быть, и с тем, что они привыкают и им кажется, что это так. Но в значительной мере это всё-таки связано с тем, что действительно люди, которые работают в отрасли, – это подвижники, люди, которые отдают силы и каждый день сталкиваются с большим количеством испытаний.

О трудностях, существующих в отрасли, думаю, вы мне и сами расскажете. Мы сейчас смотрим на существующие возможности, каким образом можно было бы ситуацию в отрасли если не моментально, то, во всяком случае, менять, добавляя и деньги, и принимая разумные организационные решения. Здесь есть чем заниматься.

Мы только что обсуждали как раз с Людмилой Борисовной в отношении количества работников. Есть известная фраза о том, что лучше меньше, да лучше, принадлежащая классику марксизма-ленинизма. Но классик, безусловно, был прав в том смысле, что всегда с какими-то жизненными ситуациями желательно справляться качественными изменениями. Даже когда мы говорим о людях, которые работают, очевидно, что можно многие задачи решать за счёт концентрации усилий, за счёт регулирования списочной численности и внедрения новых систем оплаты труда и новых систем организации труда.

Очень важны современные технологии, включая технологии управленческие, технологии дистанционные, очень важно заниматься и созданием мобильных бригад, оказанием медико-социальных услуг, особенно в сельской местности, потому что далеко не все люди даже в городе способны прийти в соответствующие учреждения.

На мой взгляд, также крайне важно, чтобы проблемами отрасли, а соответственно, проблемами пожилых людей, занимались не только государственные структуры, но и неправительственные структуры, общественные объединения и деловые круги. Зрелость нашего бизнеса как раз в этом-то и должна проявляться.

Мы знаем, как много такой деятельности ведёт бизнес за границей: и путём элементарных пожертвований, и путём организации частных учреждений. Думаю, что нашим бизнесменам тоже пора этому учиться. Деньги хорошо зарабатывать и тратить тоже, наверное, приятно, но у каждого человека в этой жизни должен быть набор своих обязанностей. Считаю, что забота о людях пожилого возраста – это не только забота государства и не только забота родственников, это забота вообще должна быть всех успешных людей. Вот кто смог достичь успеха – он и должен в этом смысле свой вклад вносить. Это не означает, что нужно деньги из них тянуть, – нет, конечно. Это скорее моральная потребность должна быть.

Но есть региональные проблемы. В Москве – одна ситуация, что там говорить, она достаточно благополучная в силу бюджетной обеспеченности. А в глубинке другая ситуация. Люди действительно трудятся самоотверженно и в Москве, и в других регионах нашей страны, но бюджетная обеспеченность разная. Зарплата социального работника разная: от пяти тысяч рублей, что совсем, конечно, мало, до более или менее приличных цифр, которые есть у нас в Москве, в некоторых других крупных регионах. В общем, эти неровности нам необходимо сглаживать.

У нас нет сейчас централизованных подходов и быть не может в силу понятных причин, но диспропорций таких тоже допускать нельзя, тем более что люди выполняют практически одну и ту же работу. И делают это, ещё раз подчеркну, с одинаковой степенью самоотверженности и достоинством.

Думаю, что этого достаточно для того, чтобы мы с вами поговорили. Я ещё раз вас приветствую в Москве. У меня нет никаких заранее подготовленных списков. Кто хотел бы выступить, пожалуйста, проявите себя. Потом я, наверное, пару слов попрошу сказать работников нашего Правительства.

Пожалуйста.

<…>

Несколько слов скажу по тем предложениям, которые звучали, на которые я обратил внимание. Не знаю пока позиции Министерства, надеюсь, что здесь у нас мнение совпадёт. Поручение в любом случае я на эту тему дам.

По мерам социальной реабилитации – возможностям санаторно-курортного лечения, диспансеризации – Татьяна Алексеевна [Голикова] уже сказала. Я тоже отметил для себя это. Я это, естественно, поддерживаю. Давайте постараемся внести необходимые предложения и помочь тем, из числа социальных работников, кому требуется реабилитация.

Вообще мы сегодня в основном говорим о статусе социального работника, о том, чтобы сделать эту работу более престижной, более привлекательной по одной простой причине, потому что от того, как будет чувствовать себя социальный работник, в значительной мере зависит и социальное самочувствие подопечного. Потому что, встречаясь с вами, встречаясь с людьми, которые работают в вашей системе, можно или комфортно себя чувствовать, или понимать, что человек, который пришёл, в чем-то ущемлён, как сказала Татьяна Алексеевна, выгорел, и он не то что никому помочь не может, он себе-то помочь не может, у него внутреннее опустошение. Поэтому реабилитация в этом плане – это действительно важная вещь.

То, что говорил наш коллега по линии социального предпринимательства, – это очень хорошая тема и как раз примеры ответственного отношения бизнеса к своим государственным обязанностям в моральном смысле этого слова.

Вот вы цифры приводили, что практически через какое-то время государственная система всё равно не справится, даже если мы её будем и накачивать деньгами, и расширять. Да и не надо. Потому что во всём мире это комбинация государственной системы и общественной системы, включая частную. И нам то же самое нужно создавать. Точно так же, как просто в бизнесе: нам нужен и частный бизнес, и в определённых отраслях пусть сохраняется государственный бизнес. И здесь то же самое. Пропорцию определит жизнь. Понятно, что вначале это будет доминирование государственной части, но потом это может быть как-то уравновешено. Здесь бессмысленно какие-то рамки задавать. Но что нужно действительно сделать – это посмотреть на правовое регулирование.

Вы упомянули несколько вещей (надеюсь, вы потом переговорите с нашими коллегами из Министерства, из Администрации). Например, эти самые резервы в социальную недвижимость. Я не знаю, надо подумать, возможно это или нет, но, в принципе, думаю, что эту тему можно было бы проработать. Это серьёзно развязало бы руки тем, кто занимается вот такими проектами и социальным предпринимательством.

Мне нечего возразить против возможности использования церкви и наших традиционных конфессий, потому что это мировой путь. У нас государство многоконфессиональное. Практически все конфессии готовы этим заниматься. И очень хорошо, что это так. Нужно просто правильным образом поделить обязанности.

Многое делается. И коллеги из Москвы рассказывали. Все эти направления должны быть востребованы. Практически здесь нечего прокомментировать и нечего возразить, потому что это всё правильно. Главное, чтобы на это хватало сил и финансовых возможностей.

На что я хотел бы также обратить внимание – это на законодательство, ещё раз то, что Людмила Борисовна [Цыплакова] говорила. Вопросы абсолютно практические и действительно возникают не только при обсуждении работы в социальной сфере, в бюджетной сфере. Они вообще практически всегда возникают, куда бы я ни пришёл, с кем бы я ни разговаривал, я не слышал, чтобы кто-то сказал: «Давайте расширять сферу действия 94-го закона, это самый лучший, самый востребованный закон». Все говорят о его недостатках, но в то же время все понимают, что всё-таки это определённые конкурсные начала, которые должны присутствовать в нашей экономике, потому что и с ним коррупция есть, а без него она ещё больше. Здесь нужно понимать, как это всё разумным образом отрегулировать.

Но то, что сроки длинные, я с этим согласен. Не знаю, можно ли сейчас их будет радикально сократить, хотя об этом, мне кажется, подумать, может быть, и пора по каким-то отдельным основаниям, потому что там сроки, насколько я помню, базируются на общих требованиях гражданского законодательства, так? По 94-му закону. Вы знаете, что даже Гражданский кодекс в этом плане, на мой взгляд, не абсолютная догма. Можно подумать о том, чтобы эти сроки были чуть покороче. Давайте проработаем это.

Но что касается оценки результатов, то очевидно, что не всегда деньги являются абсолютным критерием оценки, и уж точно очень много случаев, когда этим денежным фактором манипулируют. Это сплошь и рядом, и это касается не только социальной сферы. Заключается договор по заранее заниженной цене, а после этого всё летит в тартарары, потому что исполнитель свои обязательства за эти деньги не может осуществить, начинаются споры. Нужно здесь какие-то критерии вводить.

В других странах много всего используется, и существенное снижение цены против установленной может рассматриваться как манипуляция и как признак коррупции. Это вроде хорошо, просили 100 рублей, а я готов за 20 исполнить. Но мы знаем, во что это превращается. В результате ничего не выполняется или же пытаются «выцыганивать» потом какие-то дополнительные деньги. В общем, это законодательство требует совершенствования. Это даже не в связи с тем, что мы обсуждаем по линии социальной работы.

Хотел бы, чтобы, может быть, действительно мы как-то эту тему ещё раз оценили, Правительство посмотрело, что сделано, чего не сделано, потому что огромное количество претензий периодически выливается и на меня по этому законодательству.

По отдельным вещам, которые коллеги называли – и по статусу наших ветеранов, по наградам, по проблеме учителей, – в общем, всё это нужно внимательно посмотреть. Надеюсь, что Министерство это сделает.

Здесь говорилось об образовании. Во-первых, я согласен с тем, что нужно всё-таки систему повышения квалификации поддерживать на каком-то достаточном, разумном уровне. Может быть, это не должно быть, как в советские времена, это избыточно. Но в то же время если этих шести региональных центров, о которых Вы говорили, недостаточно, давайте подумаем, может быть, большее количество их сделаем.

И надо разобраться с ведомственной принадлежностью соответствующего университета. Татьяна Алексеевна сказала, что он как бы не родной. Понимаю, что это не к Вам вопрос, но если есть ощущение, что там всё-таки всё забуксовало, можем и обратное решение принять. Я, кстати, честно скажу, не уверен, что Министерство образования будет сильно возражать, потому что для них это тоже такая дополнительная трудность.

По поводу заказа и распределения. Возврата к государственному распределению у нас не будет никогда – так не будет, потому что такого нет ни в одной стране мира, и мы себе эту роскошь позволить не можем. При наличии плановой экономики это было возможно, всех нас когда-то распределяли, и меня тоже распределяли, но сейчас это невозможно. Но что нужно точно внедрять и чего мы не делаем – это именно систему заказов и систему ответственности за ситуацию, когда лицо, допустим, игнорирует ранее заключённый договор, по которому это лицо должно распределяться в конкретное место. В рамках договора это сделать можно, но государственного планового распределения, конечно, у нас не будет.

По предложению, которое наш коллега из Ингушетии сделал. Надо просто его оценить, оно абсолютно конкретное. Я хотел бы, чтобы вы просто обсудили это с Министерством и с Правительством России.

Я готов поддержать всё, что сказала Татьяна Алексеевна в отношении социальных стандартов, которые мы сейчас не должны материальным образом обсчитывать, это должны сделать наши коллеги в регионах. Но планку минимального социального стандарта того, что должно быть у любого социального работника, задать надо, чтобы наши коллеги в регионах не могли уходить от ответственности и говорить, что мы как решили, так решили, поэтому будет вот так. Никакого мобильного телефона мы ему давать не будем, потому что обойдётся, и лопата в руки, как вы говорите, и вперёд. Поэтому давайте подумаем, где закрепить соответствующий набор социальных стандартов при понимании того, что финансовая обеспеченность под эти социальные стандарты должна оставаться за регионами.

Про диспансеризацию и всё остальное я уже сказал.

Последнее, что я не могу не поддержать, наши молодые коллеги об этом говорили. Я согласен с тем, что конкурс на лучшего социального работника ничуть не хуже, чем конкурс на лучшего медицинского работника. Двадцать номинаций – значит, двадцать. Как скажете. По миллиону? Хорошо. Значит, договорились.

Пресс-служба Президента России