Вячеслав Позгалев
«Я в известной степени благодарен этому кризису»
Губернатор Вологодской области Вячеслав Позгалев дал интервью «Российской газете».
– У Вологодской области, Вячеслав Евгеньевич, есть несколько известных на весь мир брендов – масло, лен, кружева, Дед Мороз и «Северсталь». Какой из них пострадал больше всего от мирового кризиса, кому труднее всего приходится?
– «Северстали». Кружево вечно, масло вечно, лен незаменим. Дед Мороз с нами, а спрос на продукцию Череповецкого металлургического комбината упал на 56 процентов.
– Там все домны закрылись?
– Ну что вы... Там пять доменных печей на «Северстали».
Домны идут по возрастанию мощностей. Первая – самая маленькая, пятая – самая крупная. Пятая дает столько металла, сколько первые четыре, не работают первые две. «Северсталь» пострадала больше всех, потому что ее главный потребитель – автопром в России и за рубежом. Ситуация в этом году не восстановится, но на уровень 75 процентов от прошлого года мы планируем выйти.
– Сколько людей работает на «Северстали»?
– 37 тысяч. Но цифра эта условная, плавающая.
– А какого процента может сокращение коснуться?
– Самый пессимистический прогноз – к июлю эта цифра может составить 9 тысяч.
– То есть каждый четвертый с предприятия-гиганта попадает под сокращение?
– Но там с умом идет сокращение кадров. Скажем, на «Северстали» работало приглашенное предприятие, которое занималось уборкой бытовых и производственных помещений. Сейчас договор с ним не заключили, а своих работников ставят на эту уборку. Теперь секретарь начальника сортопрокатного цеха работает уборщицей. Подрабатывает. Бюро по трудоустройству мы открыли прямо на комбинате. Надо дать возможность активному населению работать, в том числе за счет общественных работ.
Задача у нас поставлена перед работодателями такая – минимум сокращений. Даже если приходится ставку делить на двоих, так лучше ставку разделить, чем одного из них уволить.
– «Северсталь» попала в список предприятий, поддерживаемых Правительством РФ, а как в целом выживает область?
– По области ситуация разная. Наши химики – производитель удобрений «ФОСАГРО». Наверное, это одна из немногих компаний в стране, которая имеет стопроцентный портфель заказов на этот год. Они правильное решение приняли в самые тяжелые для них месяцы ноябрь и декабрь: не останавливали производство, людей не сокращали, работали на склад. Мы помогли из областного бюджета: закупили в декабре удобрения, что должны были закупать весной, 169 миллионов заплатили. Для них это тоже была поддержка определенная. Поэтому химики будут работать на 100 процентов загрузки.
Мы были преуспевающей областью-донором. Излишки позволяли нам решать давно запущенные социальные вопросы. Сейчас все будет поскромней, но, думаю, что коллапса не будет, как было в 98-м году.
– В принципе теряет тот, кому есть что терять?..
– Есть популярный анекдот: макака бежит по лесу и кричит – кризис, кризис. Волк – какой кризис? Нет, я как ел зайчиков, так и ем. Встречает лису. – Кризис, кризис! – Какой кризис? Не знаю, я как курочек ела, так и ем, как ходила в шубе, так и хожу. Бежит макака дальше – что я ору? Я как была с голой задницей, так и осталась с голой задницей.
– Есть ли вологодские секреты преодоления кризиса, учитывая специфику вашей области?
– Может, это прозвучит цинично, но я в известной степени благодарен этому кризису. Мы сейчас стали поднимать пласт малого предпринимательства и убедились, что по-настоящему им совсем не занимались.
Я в советские годы много читал критических заметок в «Литературной газете» в рамках допущенной гласности. Там приводились примеры ошибок наших плановых органов, как черенки для лопат везут с Дальнего Востока в Москву. И я решил посмотреть: а чем мы-то торгуем? Пришел в магазин. Деревянные скалки. Как вы думаете, откуда мы скалки везем?
– Из Китая.
– Из Германии. Стоит скалка 540 рублей. Это у нас-то, в лесном краю! Конечно, малые предприятия знают спрос только вокруг своего пятачка. А сделать региональный анализ им не по силам. Мы его сделали: у нас этого и того не хватает, а мы из Германии везем скалки! Мы многое можем сделать сами. Поэтому установили систему грантов. 300 тысяч рублей тому предприятию, которое освоит новый вид продукции. Грант, не кредит! 300 тысяч на организацию нового рабочего места, выпуска продукции, которая востребована.
– Как раньше говорили, товаров широкого потребления, которые пользуются массовым спросом.
– Ваше знаменитое масло от мирового кризиса не пострадает?
– Вологодское масло с неповторимым ореховым вкусом пережило не одну войну и не одну власть. В 1901 году, когда его повезли на всемирную выставку, назвали парижским, в 37-м вернули свое имя, которое в перестройку прикупили иностранцы. Вологодское масло производили даже финны, так ценят они эту марку, ну а наши производители маркируют теперь свой продукт: «Вологодское масло из Вологды». И спрос на этот экологически чистый продукт и не думает падать.
– Вы мне напомнили старую притчу, как мудрый еврей учил детей выбору профессии: люди болели и будут болеть всегда – значит, надо их лечить. Люди торговали и будут торговать всегда. Значит, надо продавать. При любом режиме люди ели и будут есть всегда, значит, надо их кормить. А теперь решайте, сыновья мои, кем вы будете...
– Помню, в 99-м, тогда Степашин был премьером, на правительстве я сказал, что даже при кризисе остаются два огромных рынка – питания и жилья. Тогда меня критиковали: надо же, какой умный нашелся, открыл формулу, что люди все равно будут хотеть есть. Но действительно рынок питания – нетонущий спасательный круг. 40 процентов продуктов завозим из-за рубежа, а реально можем все, кроме бананов, производить у себя. И рынок жилья, я уверен, все равно сохранится.
– А здорово у вас стоимость жилья упала?
– Она пока не упала. Долго ли продержатся строители, не знаю. Один держит по 70 тысяч квадратный метр. Второй – по 100 тысяч. Хотя мы, правительство области, предлагаем выкупать для очередников по 29, почти по 30 тысяч. Но не сдаются пока. Мы тоже ждем.
– Народ тут скорее на вашей стороне: цена жилья оказалась самым раздутым пузырем.
– Мы с каждым годом наращивали строительство жилья, и прошлый год был рекордным у нас – 540 тысяч квадратных метров.
Думаю, что не уроним темпы и в этом году. Причем немножко меняем направление, уходим на индивидуальное жилье.
У нас первый такой проект называется «Тысяча» – тысяча жилых индивидуальных домов. Для этого даем землю, бесплатно даем 200 кубометров леса. То есть человек приходит на склад и берет 200 кубов леса – кругляком, доской обрезной, необрезной, половой... То есть набирает домокомплект и может идти строиться. Пока кризис и нет работы, дом себе построй.
– Уточню, бесплатно даете?
– Бесплатно. Леса у нас много, 75 процентов территории области леса занимают.
– А на каких условиях вы стройматериалы даете? Если голь перекатная заявится, вы же не расщедритесь?
– Нет, только жителям Вологодской области.
– А как вы разговариваете с людьми, которых конкретно коснулись кризисные обстоятельства? Поест человек картошки, а не мяса, выдержит. А вот душа изойдется от безысходности...
– Мы не должны допустить, чтобы человек, потеряв работу, терял достоинство. Это временная ситуация, и все вместе мы ее переживем. Наши главные бюджетные силы брошены на социальную защиту, на сохранение льгот сельской интеллигенции, выплату зарплат без задолженностей.
Мы составили график разъездов членов правительства по районам. Люди должны видеть: власть-то с нами, она никуда не делась. Сейчас вот проводили поддержку инициатив Путина по выходу из кризиса.
– Вы имеете в виду митинги «Единой России», которые прошли по всей стране?
– Мороз у нас был большой, поэтому люди собирались в помещении. Честно говоря, я даже сомневался, стоит ли проводить. Народу сейчас непросто, скажут – вот еще, какие-то митинги. Обычно митинги, знаете, против, а тут митинг в поддержку. Но оказалось все благополучно и хорошо, люди искренне овации устраивали. И это было крещение нового нашего секретаря политсовета.
– Люди идут в партию делать карьеру?
– Николай Васильевич Тихомиров – председатель Законодательного собрания области. Интересная судьба у человека. Был последним секретарем Череповецкого горкома КПСС. И при нем ликвидировалась партия. Потом он работал директором гостиницы, потом в отделе кадров на «Северстали», потом стал депутатом.
Сейчас он вышел к людям впервые на большой митинг и произнес убежденную мощную речь в поддержку инициатив президента, премьера по антикризисным мерам.
Я позвонил, говорю, Николай Васильевич, я тебя поздравляю с крещением, спустя столько лет ты вернулся.
– Вы заговорили о партийности. Хотелось бы услышать ваш комментарий по поводу нового порядка выдвижения губернаторов партиями, получившими большинство на выборах.
– Я думаю вот что: нам в России обязательно нужна многопартийная система. Власть без общественного контроля оставлять нельзя. Профсоюзы, жен-советы делать это не в состоянии, нет рычагов. Контроль должны осуществлять партии, но надо дать им возможность состояться, вырасти. Поэтому вот эти меры, когда кандидатуру губернатора называет победившая партия, это некие «морковки» для партийных активистов, которые почувствовали бы, что партия реально может на что-то влиять. Иначе будут просто политклубы – ну, поболтали, разошлись.
У нас идут выборы в Заксобрание и городскую Думу. Столько сейчас кандидатов в депутаты, такая сейчас началась борьба! Они реально почувствовали, что что-то могут. А мы людям говорим – у вас появляется реальная возможность повлиять на власть таким путем. И поэтому вот эти меры, которые сейчас принимает высшая власть, это стало стимулом для партийного строительства.
– Теперь второй вопрос в связи с изменениями, касающимися муниципальной власти. Вспомним историю, которая недавно потрясла всю Россию: восемь месяцев избранный народом глава Кулебакского района Нижегородской области не ходил на работу...
– Случай не такой уж исключительный. Помните, до Зеленина в Тверской области был губернатор, который тоже на работу не ходил, ездил по игорным клубам, девочки и все такое. И ничего поделать не могли – народом избран!
-У вас подобных глав муниципальных образований, надеюсь, нет?
– Есть.
-И что, вы бессильны?
– У нас есть город Сокол, 40 тысяч населения, центр лесной, бумажной промышленности. Город сложный с точки зрения социальной, производственной, экологической. И там пустила корни ЛДПР. При поддержке ЛДПР на популистской волне была избрана мэром гражданка Герасимова, которая за эти годы город довела до такого состояния, что ее рейтинг упал до трех процентов. В замы взяла себе из Архангельска человека с судимостью за убийство. Город был отдан на разграбление преступникам. Вы знаете, два года бьемся, не можем убрать. Защищена законом. Только суд. А суду мы должны представить конкретные доказательства реального ухудшения жизни населения по ее личной вине. Что сделать практически невозможно, потому что в любом случае начинаются ссылки на какие-то объективные обстоятельства, нет денег и т.д. Народ доведен до отчаяния. А она плевала на все, на работу не ходит. Отправили сейчас большую прокурорскую проверку.
– В прошлом году губернатор Калужской области Анатолий Дмитриевич Артамонов через Законодательное собрание нашел выход в Тарусе, где складывался затяжной конфликт между избранным главой района и главврачом больницы, о котором написала вся пресса.
– Знаете, как получилось? Вроде уже с ней договорились, что она уходит. И вдруг объявляет, что заболела, и ложится в онкобольницу. У кого рука поднимется больную раком выкинуть на улицу? Она полгода дурака проваляла, потом, когда справки навели, совсем здоровая вышла на работу. Потом исчезла. Опять не с кем решать вопросы.
Поэтому это все не случайно. Демократия остается демократией, но доведенная до отчаяния верховная власть вносит поправки в закон, как может быть отстранен от власти народный избранник, который месяцами не ходит на работу.
– Я как-то выступал на питерском радио, задаю вопрос: чем еще в царские времена кроме вологодского масла и кружев была известна Вологодская область? Одна женщина звонит: вологодским конвоем, который шутить не любит: шаг вправо, шаг влево – расстрел. И это действительно так.
– Может, это спорная слава?..
– Почему? Давайте поразмышляем.
Кроме Ленина, на Вологодчине сидели все. В царской России было четыре централа, один из них наш, Александровский, у нас сохранился, как и домик, где в ссылке жил Сталин. В этом домике сделан музей политической ссылки. Там подлинные документы, как филеры следили, писали отчеты каллиграфическим почерком – куда пошел, с кем встречался, что делал. Городок небольшой, все на виду, и поэтому традиции правоохранительные заложены очень давно. Это может быть еще одним нашим брендом.
– Извините, Вячеслав Евгеньевич, сложно сразу на такую идею адекватно среагировать. Первая ассоциация с гулаговским временем: подскок на месте – расстрел...
– Но среди тех, кто отбывал наказание, наша система пользовалась авторитетом – человеческие условия содержания, справедливость, отсутствие издевательств и зверств со стороны надсмотрщиков, тюремщиков. Когда мы думали – стоит ли нам вслух об этом говорить? А почему не стоит? Да и президент все время говорит о гуманизации системы содержания заключенных.
– В своей нашумевшей статье «Хорошо сидим» первый заместитель председателя Верховного суда в отставке Владимир Радченко писал в «РГ»: почти четверть взрослого населения у нас – с тюремным опытом.
– Слова из песни не выбросишь, об этом надо знать. У нас есть детская воспитательная колония, знаете, после того как мы создали нормальные условия, всего 4 процента случаев рецидива, а по стране – 60. Был анекдотичный случай. Приехала мать проведать старшего сына, который отбывал там срок. Там есть даже возможность телевизионных свиданий. Мать, когда все посмотрела, пришла к начальнику колонии и говорит: все понравилось, а младшенького не возьмете?
– У вас в области серьезный контингент сидит. Пожизненный...
– Да, на озере Белом, на острове Огненном в тюрьме сидят 200 человек, которые никогда не выйдут на свободу. Но не о них речь. О пацанах, которых мы за проступок сажаем в тюрьму. Они не родились преступниками. Они еще в таком возрасте, когда их можно перевоспитать.
– За украденный мобильный телефон сегодня срок подростку дают. Все, биография гражданина сделана. У нас чуть что – сразу в тюрьму. В ряде стран, например, другой подход. Несчастный случай, сбил человека на дороге. Осужденный пять дней ходит на работу (с какой стати государство его должно содержать?), а в субботу и воскресенье он идет в тюрьму.
– Бывает, если дают небольшой срок – две недели отсидки, – гражданин отпуск берет на работе и идет отбывать наказание. На воле он больше принесет пользы, если проступок невольный.
– Сейчас нет в России губернатора, который не мечтал бы в своей области завести хоть самую завалящуюся Бабу-ягу, которая давала бы такой социальный и экономический эффект, как «Великий Устюг – родина Деда Мороза». Что значит этот проект в вашей жизни? Что вам дала эта самая правдивая на свете сказка?
– Когда праздновали в один год юбилеи Москвы, Вологды и Великого Устюга, к нам приезжал Лужков. Я ему тогда рассказал, что у меня так и не сбылась детская мечта – не побывал на главной елке страны. Он говорит, приезжай, будет рождественская елка. Я и приехал.
Сидим мы на новогоднем спектакле. Он с семьей своей, с двумя дочками, с женой... А я только что книжку пролистал про Деда Мороза, которая вышла при поддержке правительства Москвы. Кончалась она вопросом: и где родился Дед Мороз? Может, в белокаменном Ярославле, может, в славной Вологде, а может, в Великом Устюге, там даже деревня Морозовица есть... Я ему тогда и говорю: Юрий Михайлович, а давайте идею родины Деда Мороза реализуем, я берусь. Он говорит: хорошо, Людмиле Ивановне Швецовой поручил, которая стала душой проекта.
В лесу в обыкновенном пионерском лагере мы построили дом Деда Мороза, так что первая картинка уже была. Нашли в Театре армии могучего Назарова и предложили быть главным российским Дедом Морозом... Вот так родилась эта идея. Главная цель этой идеи была – вернуть детям сказку. И мораль, которая в каждой сказке есть.
– Мы это уже хорошо помним, вы даже к нам в «Российскую газету» с Дедом Морозом на «деловой завтрак» приходили.
– Вот я вам задаю вопрос. В чем мораль сказки «Колобок»? Вы взрослый человек, зашоренный, не сразу ее найдете. А дети находят сразу. Колобка подвела самоуверенность. «Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, и от тебя, лиса, уйду». А лиса-то оказалась хитрее. Взяла и съела Колобка. А для взрослых какая мораль? Сейчас закон принимают о комендантском часе. Нельзя детей оставлять без присмотра родителей. Вот вам и сказка. Простая детская сказка. Проще уже не бывает.
– Сегодня семь процентов населения района заняты в туризме, почти 200 тысяч человек у вас в гостях побывали. В соседней деревне Благовещенье люди заборы выкрасили, туалеты построили, кровати купили да и стали в разгар сезона жилье с завтраком и баней сдавать. Экономический эффект этого проекта впечатляющий.
– Это второе. Главное – приживается идея добра, веры, чуда, которые трудом многих людей творятся. Великий Устюг меняется на глазах. Конечно, мы еще не Лапландия, где за 50 лет накопили опыт организации отличного зимнего отдыха. Но и у нас все будет. Путин в вотчине Деда Мороза ночевал, наверное, первый раз за всю жизнь выспался в этой тишине и сказке, так вот он поддержал нас во всем и дал задания по строительству ледового дворца, новой резиденции Деда Мороза. Правительство Москвы поможет построить здесь международный аэропорт, который сможет принимать большие самолеты. 1 июня у нас открывается филиал Московского зоопарка, который пока у нас будет единственным на весь Северо-Запад страны.
Я уже не езжу в Великий Устюг. Там все само собой уже идет.
– Повезло Деду Морозу с родиной. А ведь могло и Бабе-яге повезти.
– Мы хотели, но наш владыка восстал: нельзя, дьявольщина, все такое. Пожалуйста, Бабу-ягу прописали рядом, в Ярославле, в деревне Кукабой ее царство обосновалось. Снегурочка в Костроме появилась. В Муроме – Илья Муромец, в Орле – Соловей-разбойник, и пошло, и пошло... Что туристу надо? Сказка с былью. Со сказками наладилось, теперь осталась быль – инфраструктура.
– Вы много праздников придумали?
– Много. И все нужные. В краю вологодского масла нельзя без праздника Коровы. А как еще мир узнает, что у нас лучшая корова страны по кличке Устрица, дававшая по 17 тысяч литров молока? Что у нас работает доярка, ставшая Героем России? Вы когда-нибудь доярку по телевизору видели? А ведь живое в жизни благодаря ей держится.
– Не формат, как говорят телевизионщики. А вот киллеры, педофилы, получается, каждый день на любом канале формат...
– У нас проводятся праздник Коня, праздник Топора, праздник Лаптя, праздник деревянной Лодки, праздник Пива: Никольск – это столица деревенского пива. Праздник Меда: Тарнога – столица северного меда. И у каждого райцентра сейчас есть своя изюминка, мы помогаем ее реализовывать. Тысячи туристов приезжают, им деревенский быт показывают, натуральным продуктом угощают.
– Кризис вообще пойдет на помощь внутреннему туризму.
– Главное – не сверху диктовать, а инициативу поддержать. Народ в этом смысле велик, мы, власть, не всегда это понимаем.
– 37 олимпийских чемпионов высказались за то, чтобы Дед Мороз стал символом и талисманом Олимпийских игр. Насколько у него реальный шанс?
– Зимняя Олимпиада без него невозможна, как летняя – без солнца, так зимняя – без мороза. Дед Мороз – хозяин зимы. Вот обидится, если его не возьмут символом, и не будет зимы в Сочи. Мы со многими встречались, поддержкой многих заручились. Одна оговорка: до начала следующего сезона игр – до 2010 года – нельзя с олимпийскими кольцами связывать этот образ. Когда российский Олимпийский комитет объявит конкурс, тогда все будет законно, будет всенародное интернет-голосование. Вы вот можете орла на санках представить?
– Я видела 21 пиктограмму: Дед Мороз прекрасно смотрится во всех видах спорта. Надеюсь, читатели «Российской газеты» войдут в группу поддержки Деда Мороза.
– Согласитесь, образ хороший нашли, веселый такой, развитой дедушка, на коньках катается и в хоккей играет, лыжи и санки ему как родные. Супер просто.