Валерий Шанцев:

Губернатор Нижегородской области дал интервью газете «Труд».

«Свои рынки нужно защищать»

– Для многих нынешний экономический кризис – как гром среди ясного неба. Как вы, руководитель области, его ощущаете? Какие усилия предпринимаете?

– Экономисты считают, что такого рода глобальный кризис случается раз в 100 лет. Так что, считайте, нам повезло. Но мы выберемся. Хотя по нам кризис ударил не с той силой, как по другим странам. Спасло то, что наша отраслевая экономика пока главным образом работает на внутренний рынок. На экспорт мы мало поставляем готовой продукции – больше импортируем. Теперь, когда многие закрыли свои рынки в поддержку собственного производства, нам проще. Но свои рынки тоже нужно научиться защищать. Поэтому у себя в области я отстаиваю лозунг: «Покупайте нижегородское!" Ну или российское.

Банковско-кредитная система, конечно, очень пострадала. А ведь это кровеносная система экономики. Мы приучили людей покупать в кредит, и вдруг это прекратилось. Прекратилось по одной простой причине: многие банковские системы брали дешевые деньги за рубежом, а потом продавали их в России дороже и на эту маржу существовали. Собственных финансовых ресурсов для того, чтобы развивать экономику прежними темпами, у России нет и не было. И когда в мире случился обвал, мы попали в сложную ситуацию. Самое страшное – это то, что снизился потребительский спрос. Не потому, что люди не хотят покупать: просто с исчезновением дешевых банковских кредитов исчез сам механизм финансового удовлетворения потребительского спроса.

В частности, многие покупали автомобили в кредит. Когда банки стали испытывать затруднения в ресурсах, автокредитование практически прекратилось. Не только в Нижнем Новгороде, но и во всей стране. И, как следствие, сильно пострадала автомобильная промышленность. Мы это по ГАЗу сейчас чувствуем. Что должно делать в таких условиях любое предприятие? Сокращать объемы производства. А потом сокращать численность работающих или переходить на неполную рабочую неделю.

– Вы не считаете, что сейчас участники рынка часто друг друга пугают кризисом и на самом деле просто пользуются ситуацией? И даже когда могут заплатить персоналу, не платят под предлогом глобальных трудностей. То есть сидят на мешках с деньгами и при этом не пускают деньги в экономику. Как это отследить?

– Это несложно. Мы, например, у себя создали координационный совет по такого рода последствиям. В ежедневном режиме по всем отраслям анализируем, кто является неплательщиком по ранее взятым кредитам и каковы причины. Объясняем должникам: если вы не выплачиваете кредиты, значит, сокращаете ресурсы банка. После этого крики о том, что вам не дают новых займов, бессмысленны.

А с банками разговор такой: вот предприятия – они не имеют задолженности. А вы им денег не даете. Почему? Если будете тянуть, эти предприятия окажутся банкротами. И ваши прежние кредиты будут при банкротстве возвращены в самую последнюю очередь. Потому что сначала пойдут зарплатные дела, налоговые. Если вы чувствуете, что ваш клиент нуждается в поддержке, которая реально поможет встать на ноги и дальше обслуживать кредиты в полном объеме, в ваших же интересах оказать помощь. Иная политика – безрассудство.

«Мы, правда, сокращаем аппетиты»

– Недавно пришлось общаться с президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым. Он отметил, что в самом сложном положении находятся еще недавно процветающие регионы, так как они брались за крупные проекты и осуществляли их в долг. Теперь долги надо возвращать. Но как это сделать, когда денег в экономике все меньше? Вы с такой постановкой вопроса согласны?

– Конечно. Если регион был дотационным и получал деньги из федерального бюджета – ему проще. Так и будет получать. Если не было своих программ развития, нечего и сворачивать. Но быть дотационным регионом – это полуголодное существование. Доходы бюджета Нижегородской области в 2005 году составляли всего 35 миллиардов рублей. Сегодня – больше 100 миллиардов. Нижегородская область вошла в первую двадцатку российских регионов по бюджетной обеспеченности, стала финансовым донором. Естественно, и планы изменились: собирались в ноябре получить сверхплановые 1,5 миллиарда рублей и направить их на строительство, например, метромоста. Не получили. Но ведь организации, которые собирались строить метромост, тоже на них рассчитывали. Теперь срочно перестраиваются – думают, где найти другие заказы, чтобы платить людям зарплату.

То же самое и в декабре. У нас ГАЗ перешел на трехдневную рабочую неделю. Раньше получал выручку в 16 миллиардов рублей в месяц, а сейчас – 6 миллиардов. А это одно из основных предприятий-налогоплательщиков. Конечно, область такие изменения сразу почувствовала. Но мы пока выполняем бюджетные показатели. Правда, сокращаем аппетиты. Хотя есть вещи, от которых нельзя отказываться ни при каких обстоятельствах. Нельзя останавливать модернизацию социальной сферы, поэтому и на трудный 2009 год запланировали построить 400 школ, детских садов, поликлиник. Тут еще столько работы предстоит! Только-только начали диспропорции устранять. Ломаем поликлиники, которые построили в 1929 году еще первые комсомольцы. Здесь область сильно отстала, а значит, надо наверстывать.

– Вы считаете антикризисные меры руководства страны своевременными?

– Ресурсы государства включились вовремя. Другое дело, что не до каждой болевой точки они пока дошли. По ГАЗу, например, многие толковые решения приняты по всей цепочке – от Москвы до завода. Но реальных денег там еще не получили.

«Мы должны в 5 раз увеличить производительность труда»

– Валерий Павлинович, для нашей газеты принципиален вопрос: какова ситуация на рынке труда Нижегородской области? Увеличилась ли безработица? Что предпринимает власть, чтобы здесь подстелить соломку? Не считаете ли вы, что 2009 год будет социально напряженным?

– Количество предприятий, которые из-за кризиса вынуждены сокращать персонал, увеличивается. Официальная безработица выросла с 0,67% от числа трудоспособного населения до 0,73% (по состоянию на 24 декабря 2008 года). Наибольший процент высвобождаемых работников (59,6%) – из предприятий обрабатывающих отраслей. Обратились в службу занятости в поисках работы 4805 человек. Безработица и раньше была значительно ниже, чем в среднем по России, и сегодня пока выглядит не очень угрожающе. На предприятиях области 29 тысяч вакансий. Значит, тот, кого приперло, имеет возможность получить хоть какую-то работу.

А вообще-то у нас нет дефицита рабочей силы. У нас ее переизбыток. Хотя с 2007 года, когда резко увеличились оборонные заказы, заводы просто умоляли помочь с кадрами. Но с какими? В основном с токарями, фрезеровщиками, слесарями. Потому что технологии на тех предприятиях были отсталыми. Людей надо было иметь море. А поскольку их не найти, многие занялись модернизацией. На авиационном заводе, на «Гидромаше» и других поставили обрабатывающие центры, которые заменили полцеха рабочих. На судостроительном заводе «Красное Сормово» купили полуавтоматические линии, которые заменили сразу всех сварщиков.

Развитые страны давно прошли этот путь. Недавно я вернулся из Сингапура, страны, которую в 60-е годы никто всерьез не воспринимал. 4,5 миллиона населения – почти как в нашей области. Площадь в 10 раз меньше. Но Сингапур производит продукции на 161 миллиард долларов в год. А Нижегородская область – на 20 миллиардов. А начинали там практически с нуля. Вот нам надо делать то же самое. Но не выбрасывать людей на улицу при модернизации производства, а затрачивать деньги на повышение их квалификации.

– Выходит, уже сейчас вы должны выступать заказчиком будущего рынка труда, то есть определять, кто экономике области понадобится в будущем, и готовить специалистов.

– Весь необходимый анализ мы уже проделали. Начали с формирования стратегии развития области до 2020 года. Утвердили ее в марте 2006 года. Там по каждой отрасли прописано, какие кадры и в каком количестве у нас есть и сколько их должно быть в 2020-м. Естественно, по ряду отраслей предусмотрено резкое снижение, а по другим – увеличение. Значит, часть персонала придется перевести из одной отрасли в другую. Но перед этим переучить. Самое главное – если мы хотим выйти на уровень среднеевропейских стран, то должны в 5-6 раз увеличить производительность труда.

– Это реально?

– Да. За последние три года в области этот показатель увеличился вдвое.

– Каким образом?

– С помощью организационной работы. Это первое. Скажем, ГАЗ превратили в современное автопроизводство. Была сплошная складская площадка, все носили руками. Людей огромное количество. Привлекли консалтинговую фирму с «Тойоты», и она помогла наладить рабочий процесс. Почему ГАЗ сегодня переходит на трехдневную рабочую неделю, сокращая объемы производства? Потому что нечего больше сокращать. Уже убрали все что можно.

Второй ресурс – модернизация имеющегося потенциала, переход на современные технологии. Нужно создавать предприятия с полным иностранным капиталом – не надо этого бояться, работать-то будут наши люди. Утверждение, будто русские не могут хорошо работать, – сказки. У нас масса примеров, которые опровергают эти наветы. Например, Борский стекольный завод, контрольный пакет акций которого приобрели японцы. Они вложили в модернизацию 200 миллионов долларов. Сегодня среди 26 предприятий «Асахигрупп», выпускающих автомобильное стекло, Борский завод – лучший и по производительности труда, и по качеству продукции. А там ни одного японца. Менеджеры «Асахигрупп» говорят: «С вами легко работать: ваши рабочие все на лету схватывают».

Наши люди не виноваты в том, что уровень производительности был низкий: у них не было нормального оборудования, чтобы производить продукцию высокого качества.

Третий ресурс – создание новых производительных сил, предприятий, которые соответствуют современному международному уровню.

– Ходят слухи, что вы можете вернуться в Москву. Это серьезно?

– Я знаю, откуда берутся эти слухи. Москва для меня родной город. Все-таки девять лет я проработал вице-мэром Москвы. Кстати, все эти годы Юрию Михайловичу Лужкову прочили какие-то новые должности – то вице-премьера, а то и руководителя российского правительства. А меня прочили вместо него. Видимо, слухи – это часть профессиональных рисков крупных руководителей. Они были, есть и будут всегда. Но у меня иммунитет против них.

– Ощущаете себя нижегородцем?

– Ощущаю. Область знаю, ценю, вижу большие перспективы. За минувшие три года многое получилось.

– Недавно Никита Белых был утвержден главой Кировской области. Это решение политическое?

– Наверное, тут роль сыграл человеческий фактор. Он был главой партии, но в последние годы перспективы для себя, как я понимаю, там не видел. Перешел на новые рельсы. Тем более что кроме огромного политического опыта у него есть опыт работы вице-губернатором.

– А губернаторы России сегодня – они политики?

– По большому счету – да. Любые выборные кампании ведь проходят под эгидой местных властей. Люди смотрят, какую социальную политику проводит региональное руководство и к какой партии оно принадлежит. И с учетом всего этого решают, за кого им голосовать.

«Прочел в газете, что у меня взгляд тяжелый, как штанга»

– Сколько лет вы в начальниках?

– В 1985 году впервые стал председателем исполкома районного совета.

– Какие правила общения с подчиненными для себя выработали? Вы жесткий или мягкий руководитель?

– Однажды прочел в газете, что у меня взгляд тяжелый, как штанга. Смешно. Спросите тех, кто работал со мной в Москве. Большинство меня уважают. За исключением тех, у кого не было желания нормально работать. Да, бывает такое, что эмоции берут верх, но, поверьте, надо сильно постараться, чтобы вывести меня из себя. Помню, еще в бытность мою председателем исполкома я дал поручение одному специалисту и установил срок – две недели. Две недели прошли, но ничего не было сделано. Спрашиваю: «Почему?" Отвечает: «После вас меня пригласила Галина Федоровна. Так орала... Требовала заняться совсем другим. А вы со мной разговаривали спокойно, голос не повышали. Я и подумал, что вам меньше нужно». Ну тут я ему выдал так, что он побежал и за неделю сделал все, на что полмесяца не хватило.

– Чего не приемлете?

– Обмана.

– Вы трудоголик?

– Что это такое? Можно приходить на работу хоть на два часа в день, но если при этом на табло счет в твою пользу, то ты хороший работник. А если сидишь в кабинете и по выходным, а у тебя на табло нули, то лучше уходи.

– Ошибки признаете?

– Да. Я способен изменить свою точку зрения. Некоторые удивляются: «Пишете резолюцию, а потом от нее отказываетесь». Да, бывает. Когда писал, то был уверен, что так надо поступить. Началась работа, пришел человек и предложил, как сделать быстрее, дешевле, красивее. И я меняю указание. Что в этом плохого?

– Какова самая сложная часть работы начальника Шанцева?

– Кадровые решения. Когда я сюда приехал, то мало кого знал. Упрекали: почему не привез команду из Москвы? Но высокопрофессиональные люди из Москвы в Нижний не поедут. А брать специалистов уровнем пониже – себя опозорить. Поэтому идет притирка. Даже сейчас, спустя три года.