Сергей Ерощенко:

О готовности к прямым выборам главы региона, принципах формировании своей команды и о том, что в его жизни ничего кардинально не поменялось, после того как он стал губернатором Иркутской области, рассказал Сергей Ерощенко. Он также обозначил основные направления работы на будущее и подвел итоги первого года работы на посту главы региона.

Мы многого достигли. И результаты, которые сейчас в цифрах мне помощники подготовили, у нас действительно есть уникальные. Это работа по бюджету, в социальной сфере. Одна только цифра: мы на 21 млрд рублей больше чем в прошлом году, направили средств в социальную сферу. Именно это помогло нам без помощи федерального центра выполнить все указы президента. Не скрою, что это практически единственная территория в России, которая таким образом эти указы выполняет.

Мы хотим, чтобы эта целевая направленность была для каждого жителя Иркутской области такой вот идеологией – это идеология сибирская. И тогда нам не нужно будет охранять лес, потому что от кого его охранять, если мы на этой территории живем? Надо просто бережно относиться к нашим богатствам, не только к лесу. И тогда мы понимаем, что лесные ресурсы и нас – жителей Иркутской области, и жителей России все время кормили в трудные времена. И сибиряки всегда спасали Россию в трудные времена! Абсолютно не для красного словца это говорю. А помню о том, что недавно прошло 9 Мая.

И опять не побоюсь высокопарных слов – в Иркутской области совершенно уникальные жители. Все наши достижения, когда мы говорим об экономике, когда мы говорим о бюджете, который с 86 млрд рублей увеличен до 124 млрд рублей, – это сделано ими.

Многие мне «навевали» в начале пути, что «надо давить», «проявить волю». Но я всегда говорил, что не воля нужна, а совесть. И это – важно!

Прирост бюджета возник из соглашений, из нашей помощи инвестиционным предприятиям – уникальным предприятиям, которыми мы гордимся.

Это Иркутское авиационное производственное объединение (ИАПО), и нефтедобывающая отрасль, и целлюлозно-бумажные комбинаты. Это те предприятия, которые требуют внимания. Это рабочие места, это налоги, это социальная ответственность бизнеса.

Мы только по этим социальным соглашениям – представьте, только по этим соглашениям! – социальную ответственность бизнеса увеличили до двух миллиардов.

Сейчас мы по паводкам, по этой трагедии, решили проблемы буквально за несколько недель. Восстановили жизнедеятельность поселков и на этом, отчитавшись, не остановили свою деятельность. Мы и дальше будем заниматься переселением по программам, которые у нас есть, и помогать жителям.

Вот представьте, например, затопляемая территория, которая затапливается ежегодно, уже на протяжении нескольких десятков лет у всех на глазах. И мы можем опять закрыть на это глаза. То есть восстановить и, впервые возместив ущерб населению, посчитать свою задачу выполненной до следующего года или до следующего цикла затопления.

Но мы поступаем по-другому. Мы попытаемся помочь населению затопляемых территорий войти в программы аварийного жилья и ветхого жилья. Сами они не войдут, потому что для того, чтобы зарегистрировать жилье, нужны деньги, деньги для юридических компаний. Значит, если они сами не могут этого сделать, мы должны помочь муниципалам, помочь жителям пройти процедуру, а потом поставить современнейшие поселки. Чтобы там были вертолетные площадки, в силу того что это территория с экстремальными условиями проживания. У нас – не надо скрывать, надо это осознанно понимать – многие территории с экстремальными условиями проживания. Научиться комфортно жить в них – это не просто.

И поэтому мы будем ставить современные поселки со школами, в том числе с возможностью создания эвакуационных пунктов. По крайней мере учитывая, что за один год мы не переселим всех. Но на следующий год, я вам гарантирую, что будут территории, в которых мы сможем заранее вывозить детей, не снимать никого с крыш. Заранее обеспечить всеми эвакуационными средствами и так далее.

По социальной инфраструктуре, по стройкам, по всем этим долгостроям: у нас остались два крупных объекта – это онкология и ледовый дворец, которые мы не успели за этот год сдать. Но я вам гарантирую, что это будут последние (по крайней мере при моем руководстве) объекты, которые строятся с нарушением временных нормативов и обязательств.

Все остальные, как вы заметили, мы уже научились строить. В Черемхово построили первый физкультурно-оздоровительный комплекс за восемь месяцев. В Бохане мы его строим уже за шесть месяцев и лучше, чем в Черемхово.

Почему первый в Черемхово? Не потому что я там родился и вырос. А потому что мэр довольно активный, любит территорию, во всех программах федеральных и областных участвует. Я не так давно там был – сплошная стройка. Они умудряются каждый день бордюры красить, каждый день убирать улицы, чего мы иногда не наблюдаем в других городах.

Об этом я тоже хочу сказать: мы сейчас наладили несколько иные отношения с муниципальными властями. Не эмоционально насыщенные, а именно с точки зрения эффективности управления и с точки зрения эффективности использования бюджетных средств. Есть уникальные территории, в которых мы уже опыт приобретаем. Есть территории, которые по инициативе отстают.

Есть пока много законодательных несовершенств, когда у нас часто в Иркутской области обсуждается вопрос земли или других ресурсов, как мы говорим про лесные запасы. Надо, не скрывая, говорить, что это коррупционно насыщенная тема. И я, не скрывая ни от кого, выходя с такими инициативами, за каждое действие по земле или по другой коммерчески-насыщенной теме готов отчитываться за свои действия.

И когда мы говорим о том, что земли мы должны резервировать и они должны по вертикали – как федеральная, областная, городская – распределяться. Они должны распределяться с одной целью, чтобы жилье было доступное.

Мы показали в этом году, когда мы с Фондом РЖС (Федеральный фонд содействия развитию жилищного строительства) проторговали площадку в Свердловском районе. Бюджет получил довольно большую сумму, больше 200 млн рублей, и четко осязаемые социальные объекты, которые на строителях лежат.

Вот такую идеологию мы должны по земле сделать обязательной, сделать законной, для любого государственного служащего. Губернатор это или мэр поселка, он должен понимать, что земля принадлежит не ему, земля принадлежит жителям. И любое распределение должно приводить к тому, чтобы комфортность проживания улучшалась.

Вы уже год работаете в должности губернатора, об основных достижениях своей команды вы уже рассказали, но все-таки можно назвать какие-то основные проблемы, которые до сих пор не удалось решить, почему, и что для этого надо предпринять?

С первых дней работы я сразу сказал: надо понять, что решить все проблемы, которые существуют в Иркутской области, невозможно. Потому что чем больше мы развиваемся, тем больше возможностей решать и понимать проблемы.

Вы знаете, что у нас проблем больше, чем достаточно. Если я начну вам перечислять проблемы, например, связанные со здравоохранением, с экологией, с другими темами, то их решить за один год невозможно.

Мы продвинулись по теме социально-экономического развития. Так или иначе, в соглашениях, о которых я упоминал, в общении с субъектами экономики мы подвинулись к тому, чтобы стратегию новой индустриализации – сейчас это реперные точки задач, поручить таким институтам как Strategy Partners Group, Аганбегяну, Конторовичу, которые нам помогут выработать стратегию экономического развития. И соответственно, мы сможем формировать от той проблематики, которая существует, как молодежь сейчас выражается, – «дорожную карту» для того, чтобы решить все наши проблемы.

Проблемы у нас в любой сфере: в социальной, инфраструктурной, экономической и в идеологической. Мы сейчас вступили в выборы в Законодательное собрание, а Россия – политически молодая страна, если брать современную историю. И всё деление на партии, оно довольно условное. Это я, забегая вперед, тоже могу сказать.

Это тоже большая проблема, когда идея должна быть объединительной, созидательной, а зачастую она идет на протестах, на разрушении. Поэтому, когда мы говорим об идеологической проблеме, которую мы тоже будем решать, тоже нужно будет очень долго убеждать людей. Потому что уже никто ни во что не верит, ни в какую идеологию. Не верит в то, что кто-то может реально патриотично заниматься территорией. И это нам тоже надо будет результатами доказывать.

Это тоже проблема, которую мы за один год не решим. Поэтому много проблем, я могу перечислять очень долго.

Как идет реализация планов по совершенствованию работы в лесной отрасли, созданию лесной биржи?

Когда я с первых дней работы ездил по территориям, всегда видел глаза людей, в то время – особенно тех, которые «не верили». Я говорил про многие вещи, и смотрел в глаза: большинство людей уже не верили. Понимаете?

На президиум Госсовета, который проходил в Бурятии, мы представили свой подход, мы его результировали. Это замена аукционов на конкурс. Это создание межведомственной комиссии, которая представляла бы прокуратуру, милицию, власть и таможню. Это и лесная биржа. Все эти меры были поддержаны президентом и президиумом. Сейчас это все превратится в законы.

Но на самом деле, как я говорил, не надо ждать, когда что-то будет, и этим оправдывать свое бездействие. Что мы имеем по результатам, то в этом году мы повторяем. И надеюсь, добьемся еще лучших результатов.

Пожаров было в прошлом году меньше в шесть раз. Кто-то спекулирует, а у нас достаточно много спекулянтов, говорят, что погодные условия были другие. Возьмите интернет, сравните – одинаковые погодные условия были. Так вот, у нас в шесть раз меньше пожаров было по площади и по количеству – в два раза.

Но самое главное – другое. Мы их тушили, большинство, в самом начале. Что мы и сейчас делаем. Мы понимали, что пожары – это продолжение той же коррупционной составляющей. Когда берется лесосека в пять тысяч кубов, а вырубается – 25 тысяч. Потом все это сжигается, заметают следы. Поэтому мы сразу, используя федеральное законодательство, которое было в противоречии с лесным Кодексом, по которому арендополучатель не отвечал за лесосеку, мы сказали, что как только будут гореть леса, сообразно федеральному законодательству мы будем изымать лесосеку из пользования. И эти действия привели к результату. Сейчас мы эту работу продолжаем.

Поэтому мне не только хочется верить, а я реально верю. Мне реально хочется отчитаться перед жителями за свои обещания и за свои слова сегодня.

Мы восстанавливаем предприятие «Госстрой». Оно сейчас будет функционировать. Восстанавливаем его не просто как интересный коммерческий проект, а поддерживаем проект как социально-нужный. Потому что в тех же далеких поселках Преображенка и Подволошино очень сложно построить современный дом. А эти дома, которые будут из клееного бруса строиться, они гораздо интереснее функционально, чем дома из бруса обыкновенного 18х18, который потом еще надо будет отапливать.

Мы как власть должны эти задачи решать и отчитываться. Но! Хотел бы сразу опередить вопросы, в том числе и по бирже. Мне говорят – а это уже было… было много хороших идей. Мы просто многие хорошие идеи восстанавливаем. Но помню, что я с первых дней ставил задачу: мы должны избавить бюджет от коммерциализации. Я как предприниматель очень хорошо чувствую грань между предпринимательством и работой с бюджетом. Вот коммерциализация бюджета – это преступление.

Поэтому, когда мы говорим о бирже или, сразу забегая вперед, говорим о корпорации развития, или об инвестиционном фонде, мы должны понимать, что когда меня спрашивают: «А почему не министерство экономики этим занимается?» – ответ один: потому что, если министерство экономики будет этим заниматься, это будет коррупция. А министерство экономики должно создавать атмосферу.

Так же как дорожная служба должна заниматься своим вопросом и отчитываться, и быть лучшим предприятием, отвечая и за качество дорог, и за взаимоотношения с бюджетом.

Товарно-сырьевая биржа, или лесная биржа, нужна для того, чтобы установить цену, легализовать эту цену, которая на границе доходит до трех тысяч. А мы сейчас имеем в бюджет около 300 рублей, или – по приоритетным проектам – по 29 рублей кубометр. Представляете, мы куб леса продаем по 300 рублей или по 29 рублей! Где это видано?!

Так вот. Лесная биржа нужна для того, чтобы цивилизованные предприятия были ограждены от криминализованного бизнеса, который и сбивает цену, роняет рынок, и, соответственно, ни один инвестиционный проект не будет выгодным.

Ни один инвестиционный проект, ни одна инвестиционная площадка не выдержит конкуренции с теневым бизнесом, тем более, если он превращен в систему. А лесная отрасль, она близка к этому, так же как и рынок земли – об этом говорит и президент.

Поэтому наши действия по бирже - это шаг к тому, чтобы эти проблемы решать.

Собственную биржу создавать очень сложно и долго. У нас времени ждать нет. Мы заключили соглашение с Санкт-Петербургской товарно-сырьевой биржей. Я скажу прямо, их было достаточно сложно убедить, чтобы они вошли в эту тему. Потому что она непростая, лесная тема: с огромным потенциалом лоббизма, с огромной коррупционной составляющей.

Поэтому мы будем эту работу вести и продолжать. И за эту работу будем отчитываться результатами.

Как продвигается работа по сокращению очереди в детские сады?

Девять тысяч мест мы за прошлый год, насколько я помню, выделили. Еще большее количество необходимо на эту сферу, так же как и действия по увеличению зарплаты. Мне задавали вопросы в дошкольных учреждениях, это тоже на это же направлено действие.

Мы и предприятие «Госстрой» для этой же цели восстанавливаем. Для того чтобы выстроить такие действия, которые бы привели к тому, чтобы мы эту очередь ликвидировали.

Но опять же, как это делать? Вот, например, школу в Булусе мы строим, в этой же школе будет и садик. Например, детей в шесть лет, я убежден, можно было бы определять в садики при школах. Вот у меня ребенку скоро уже будет шесть лет, я бы с удовольствием его водил бы уже в школу. Но там необходимо создавать условия для отдыха детей, как мы видели в некоторых школах, которые мы сейчас создаем.

Я могу сейчас поискать и сказать, какую большую мы сумму на садики выделяем. Но вы знаете, когда я проводил совещание и Региональный совет с мэрами – мы о первом миллиарде говорили, и удивление вызвало, что только один участок на всей территории Иркутской области под существующие деньги мэры выделили. Один участок! И тогда мы еще раз подвигли мэров к тому, чтобы они пересмотрели свою позицию по отношению к жителям. Надо понимать, что это на самом деле задача муниципальной власти. А мы ее в этом поддержим.

Как происходит сейчас. Вот я был на митинге по поводу Первомая. Там выступала воспитательница детского сада. И говорила, как садики переполнены, в каких условиях они находятся. Это был садик, насколько я помню, в Листвянке.

Я так и не доехал до этого садика, но получил информацию по нему, что на 42 ребенка 21 сотрудник работает. Да, действительно, там есть зарплата одного только человека в четыре тысячи, по-моему, или семь тысяч, я боюсь ошибиться. Но это зарплата – на полставки. Кроме того, там три сторожа и так далее, и так далее.

Нужно каждому муниципальному сотруднику, который этой сферой занимается, нужно все-таки иметь волонтерскую идею. Он должен прийти в садик и сам посмотреть, и доложить мэру, и бороться вместе мэром, с губернатором, и защищать жителей.

Несколько членов правительства Иркутской области по ходу вашей работы покинули свои посты. Кем планируете этих людей заменить? Может быть, есть уже какие-то согласованные кандидатуры?

Процесс работы правительства, или формирования правительства, я сразу сказал, что он бесконечный. То есть сколько я буду работать губернатором, столько, я могу сказать, будут меняться люди, которые не добиваются результата. И вот когда мы говорим о Кеуле, когда мы говорим о каких-то долгостроях, или еще о каких-то проблемах, всегда за этими проблемами стоят конкретные люди. Отвечаю за всю ситуацию я. То есть я как губернатор Иркутской области отвечаю за все ситуации. А мой управленческий потенциал, направленный на замену людей, тех, которые хотят или не хотят работать, могут или не могут – это, скажем, ответственность перед всеми жителями Иркутской области.

Как вы предполагаете, возможны ли в Иркутской области досрочные выборы губернатора? Будете ли вы в них участвовать в этом случае?

Я уже говорил, еще не будучи губернатором, когда пошел в политическую сферу. У меня спрашивали, у меня есть давние знакомые в прессе, я думаю, они подтвердят. Спрашивали: «Вы будете претендовать?». Я сказал, что да. Тогда… и сейчас.

На самом деле, если был бы такой закон, я и сейчас готов. И с первых дней готов был пойти на выборы.

Я сейчас возглавил, будучи беспартийным, и «Народный фронт», и список кандидатов от «Единой России» – с объединительной идеей. И пойду на этот шаг только при том, что народ меня поддержит, жители Иркутской области. Причем не в каких-то спекулятивных играх, а реально.

И я совершенно уверен, я достаточно много по территориям езжу, я совершенно уверен, что люди меня поддержат. Я не боюсь грязных инсинуаций, пиаров, которые сопровождали меня всю жизнь.

За каждый свой шаг в жизни я могу отчитаться. Где я работал: и в Академии наук, и в бизнесе. И сегодня. И в комсомоле когда-то, когда на съезд комсомола ездил, потому что я туда пришел через стройотряды, через оперативный отряд. Детьми своими грожусь, родители у меня живые. Я на этой территории вырос.

И когда меня многие спрашивают: как ты там? Я могу сказать, что … тяжело. Конечно, тяжело – режим, формат жизни очень сложный. Но дело в том, что я очень себя комфортно чувствую. Потому что я вижу, что мы можем добиваться результата. Я вижу понимание людей. Вижу разницу в отношении людей – от первого дня моего губернаторства и как они настроены сейчас. Поэтому я совершенно спокойно пошел бы на выборы.

Я абсолютно комфортно сейчас себя чувствую «назначенным». У меня нет никакого по этому вопросу комплекса, что меня президент назначил, а поддерживают ли меня люди? Для этого есть каждодневное общение с людьми. И всегда можно видеть по результатам: поддерживают или не поддерживают.

Всегда в борьбе, к сожалению. А может быть, и к счастью. Многие достижения и результаты прошли в борьбе. И тот же комбинат Байкальский – его 40 лет закрывали, если вы помните. И еще многое, многое другое.

Иркутская область сочетает в себе огромное количество коммерческих противоречий. Вот, допустим, иркутский аэропорт, я уже приводил пример. И сегодня, когда мы по решению президента эту задачу реализуем, поймите, это делается не просто, а в очень серьезной конкурентной борьбе.

Но в этом напряженном ритме, решая сложные задачи, я себя абсолютно комфортно чувствую. Если будет необходимость, я пойду на выборы.

Сергей Владимирович, как вы и ваша семья пережили первый год вашего губернаторства? Что для вас и ваших близких стало самым сильным испытанием за это время, и есть ли что-то, о чем вы жалеете? Что осталось в вашей прошлой жизни, и чего нет в вашей сегодняшней?

Видите, я не кокетничаю и говорю о том, что ничего в моей жизни кардинально не поменялось. В любой сфере, в которой я находился – в Академии наук работая, или предпринимательством занимаясь, или сегодня, будучи губернатором, – я всегда трудился. И, не побоюсь этого слова: на благо государства, на благо России и Иркутской области.

Почему я так говорю? Потому что вырос в семье, в которой был культ труда. Отец по воле судьбы с 11 лет пошел работать, так уж получилось. Понимаете, это самый основной аспект, который позволяет потом, воспитываясь в такой среде, брать это как основное в своей жизни. И если уж получилось, что тебе счастье в жизни дано по максимуму это делать, это нужно понимать и осознавать, нужно реализовывать для той цели, которая предназначена.

Что касается семьи, я надеюсь, что и мои дети, так же как я, когда у меня отец в пять утра уходил на работу, поймут. Вот я сегодня прилетел, и у меня сын говорит, тихо так, заговорщицки: «Побудь с нами», – чтобы я не уходил на работу.

Да, естественно, в любой деятельности есть сложные какие-то моменты и недостаток времени. Когда я работал в Академии наук, занимаясь научной работой, у меня сын рос практически на коленях, зато быстро научился читать, рисовать, писать.

Таким образом надо и воспитывать. Я думаю, именно таким образом надо воспитывать детей и не жалеть о том, что не хватит времени на то, чтобы говорить: не делай так. Понимаете?

В этом отношении я не о чем не жалею, а наоборот – горжусь тем, что у меня такая возможность есть. Я верю, что у меня будет, чем отчитаться перед жителями Иркутской области, перед семьей, перед своими родителями. Пусть это пафосно звучит, но это моя жизненная позиция.