Эксперт Швайгерт: социальная архитектора – это создание образа будущего, а многие губернаторы сейчас работают с прошлым

Политконсультант Алексей Швайгерт в интервью «Клубу Регионов» рассуждает о том, зачем в администрации президента придумали «социальных архитекторов», как они должны повлиять на качество работы региональных команд во время выборов и между ними, и кто из губернаторов готов к работе в новом формате.

– Социальная архитектура – это уже явление или только термин? Как она проявится в рамках кампаний этого года и последующих?

– Многие команды уже давно делают социальные проекты неотъемлемой частью любой избирательной кампании. По большому счету, термин «социальная архитектура» или «социальный архитектор» – это такой ребрендинг профессии политтехнолога и политконсультанта в ответ на смещение акцентов, потому что политическая конкуренция, какой мы помним ее еще пять лет назад, практически исчезла из-за ковида, смерти Навального (внесен в список экстремистов и террористов), СВО. При этом политические проблемы никуда не делись, но перестали решаться в ходе предвыборных кампаний. К примеру, у нас много говорят о возвращении участников СВО, а это огромная масса избирателей, которые могут делать выбор, исходя из собственных представлений о справедливости. Или вот у нас есть экоактивисты, о которых власть никогда не думает, а они периодически «выстреливают». Тоже вопрос: почему с ними никто не работает, почему все ждут момента, когда начнет полыхать?

Раньше у нас говорили, что пар должен выходить, а не копиться под крышкой. Думаю, социальная архитектура – это как раз про то, чтобы эту крышку открыть и дальше системно работать с тем, что там накипело. Проектов и разных инициатив ведь много, но лично у меня складывается ощущение, что они не получают регулярного воплощения. Возможно, сказывается избыточная централизация: такое чувство, что они реализуются в Москве и Питере, а регионы обделены.

– Если рассматривать через призму социальной архитектуры кампании кандидатов власти на должности губернаторов, то у них появляется задача не просто победить, а превратить свои кампании в социальный проект?

–  Очень часто кандидаты от власти пытаются упаковать внутрь кампании уже имеющиеся у них проекты. Условно говоря, есть у них поезда здоровья – теперь это будут губернаторские поезда здоровья. Получаем новый неймиг, но суть не меняется, новых смыслов не видим. Вот этот имитационный подход, как мне кажется, уловили в федеральных кабинетах, поскольку референдумные кампании, помноженные вот на такую «социалочку» дают обратный эффект: мы вроде видим одни победы, но губернаторы свои политические капиталы на наращивают, их рейтинг не становится основой для долгосрочной работы в регионе. В администрации президента под социальной архитектурой подразумевают другой уровень реализации социальных проектов, при этом чиновники на местах в условиях ограниченных ресурсов считают абсурдом тратиться на то, что вроде бы они и так делают в рамках своей регулярной работы. Где эта сшивка желаемого и действительного? Вопросов пока больше, чем ответов.

– Означает ли это, что успешно заниматься социальной архитектурой могут только финансово самодостаточные регионы?

– Значительная доля правды в этих словах есть. Но мы здесь говорим не столько про деньги, сколько вообще про ресурсы. Но даже в ресурсных регионах из-за отсутствия конкуренции, негативной информационной повестки и других приводных ремней, которые на самом деле заставляли работать бюрократическую машину, избиратели не получают того, что они должны были получить в ходе избирательной кампании. Социальная архитектура – это про будущее, выборы всегда были работой с будущим, с тем самым образом будущего. А сейчас это работа даже не с настоящим, а с прошлым.

– Если губернатор правильно понимает, что такое социальная архитектура, создает образ будущего, грамотно использует ресурсы, взаимодействует с разными социальными группами – то это очень сильный и популярный губернатор. Заинтересован ли центр в появлении таких глав регионов?

– Давайте говорить откровенно: короля играет свита. У нас чиновники очень быстро мимикрировали в политтехнологов, то есть, аппаратчики заменили внешних специалистов, они упустили этот нерв работы с населением. А это очень расслабляет систему, когда у тебя нет внешнего контрагента, который может тебе сказать, что вот здесь ты работаешь неправильно и явно идешь не туда. И сейчас эти же чиновники очень быстро натянут на себя плащи социальных архитекторов. И это главная проблема, потому что аппаратчик не может посмотреть на ситуацию со стороны. Это я к тому, что наши мечты о таком супер-губернаторе так и останутся мечтами, хотя, конечно, двигаться в этом направлении нужно, и в первую очередь нужно возвращать в лоно профессиональной экспертизы всё, что было приватизировано бюрократической машиной.

– То есть, спуская вниз указание менять подход к работе, в АП не слишком рассчитывают на быстрые и кардинальные перемены?

– Сейчас мы оказались в каком-то временном разломе, когда вся политическая жизнь будто поставлена на паузу. У меня такое чувство, что все просто ждут окончания СВО, чтобы пройти эту развилку. Ну а дальше будем смотреть, что получится.

Пока мы не видим никаких новых смыслов, под которыми в рамках кампании решился бы подписаться кандидат в губернаторы. Единственное исключение, и то, поствыборное – это опыт Филимонова в Вологодской области, который стал реализовывать собственный сценарий. Это пока нельзя назвать брендом, но многие вещи резонируют, и это хотя бы выглядит как социально-архитектурный эксперимент. Да, это отчасти идет в разрез с общественным мнением, возможно, и с рейтинговыми потерями, но, по крайней мере, губернатор пытается настойчиво предложить какой-то образ, создает пространство, в котором прорастают какие-то интересные вещи. Ничего подобного в других регионах, что так же стимулировало бы расслабленную местную бюрократию перестраиваться, отвечать на вызовы, я не вижу.