Задача центра – модернизировать кланы в республиках

Виктор Черноус, профессор ИППК ЮФУ, директор центра системных региональных исследований и прогнозирования рассказал «Эксперту Online» о перспективах стабилизации проблемных территорий Северного Кавказа:

– События в республиках Северного Кавказа идут в русле общей тенденции последнего времени, когда происходит нарастание напряженности в этом регионе. В каждом из субъектов существуют свои проблемы, идут свои процессы. Что касается Ингушетии, то там налицо противоречия между бизнес-группами, в том числе полукриминальными, силовыми структурами, комплексом неразрешенных проблем – с тем же Пригородным районом, например. Все это – на фоне не то чтобы совсем стабильного экономического развития. Этот клубок делает власть в Ингушетии недостаточно эффективной и очень уязвимой. Мурат Зязиков – абсолютно пророссийский деятель, который искренне пытается урегулировать ситуацию у себя в республике. Но в силу объективных причин справиться с ней не удается, имидж его изрядно подпорчен, что заставляет и федеральный центр, и местное население задумываться над выбором некоей иной фигуры. А вот есть ли такая фигура – это уже другой вопрос. В Ингушетии идет борьба за власть между различными группировками. И любая из них, если придет на смену Зязикову, просто столкнется с другой оппозицией.

Силовые методы нужны, они неизбежны, но тут должна быть целая система всевозможных мер – и политических, и экономических, и психологических. Всегда кажется, что надо пристрелить нескольких боевиков – и все будет хорошо. Но особенность горско-мусульманского сопротивления в том, что новые головы отрастают очень быстро. Главное – мы почти проиграли борьбу за молодежь. Самый активный слой – люди 20-30 лет – это те, чья личность сформировалась тогда, когда задействовались только полицейские методы. Эти люди не приемлют сегодняшнюю ситуацию, именно из них формируется основной состав и оппозиции, и тех же экстремистов. С ними нужно искать формы диалога, потому что только «тащить и не пущать» – значит идти по пути их дальнейшей радикализации.

Необходима достаточно дифференцированная региональная политика. Не только общая стратегия для ЮФО, но отдельная для каждого субъекта. Если мы говорим об Ингушетии, то нельзя не замечать влияния событий в Осетии. Здесь неизбежна мысль о том, что к осетинам отношение одно, а к ингушам – принципиально другое. Хорошо, что кроме Южной Осетии есть Абхазия, – иначе эта ситуация воспринималась бы вообще однозначно. Нужен другой подход к финансовым вливаниям в такие регионы – центр зачастую использует дотации просто для подкупа элит, а не для экономического развития территорий. Такой вывод позволяет делать тот факт, что система власти на Кавказе коррумпирована. И речь часто идет только о том, чтобы элита вела себя лояльно по отношению к политике центра. А реальные проблемы регионов решаются, в лучшем случае, во вторую очередь. Да, некоторое оживление экономической жизни сейчас наблюдается на Кавказе практически везде, и это та основа, которую можно было бы использовать для стабилизации регионов. Эти процессы у нас изучаются, даются какие-то рекомендации, но управление и менеджмент в этой сфере все же остаются сами по себе.

Федеральный центр мог бы взять на себя миссию организации диалога между элитами и внутриэлитными группами. Необходимо сыграть роль посредника, медиатора для этих группировок – находить влиятельных людей, которые определяют позиции разных групп, сближать эти позиции, находить компромиссные варианты. Дальше встанет еще более сложная задача – как модернизировать этнократические и кланократические властные группировки. Уйти от родственных связей на Кавказе все равно не получится – значит, надо выращивать в этих элитах нормальных профессионалов, готовых к грамотной деятельности. Но сначала все-таки нужно решить проблему договоренности. В ЮФО над этим пока что только думают.