Александр Кынев: Жесткая политика Гапликова может привести к появлению в Коми недовольства со стороны оппозиции

«Я думаю, что поведение Гапликова предсказуемо изначально. В известном смысле оно определяется политической функцией, которую он выполняет, поскольку понятно, что, учитывая длительность нахождения у власти прежней администрации, а администрация Вячеслава Гайзера продолжала администрацию Владимира Торлопова, найти там фигуры, не инкорпорированные в систему прежних связей, было крайне тяжело. Кроме того, очевидно, что в условиях непрекращающегося потока уголовных дел и появления их новых фигурантов нет никаких гарантий, что переназначенный чиновник не окажется героем того или иного дела. Грубо говоря, новый губернатор в известном смысле мог опасаться назначать старых чиновников: ему пришлось бы нести определенные риски, в том числе имиджевые, поскольку сегодня ты назначил человека, а через два дня может выясниться, что он проходит по очередному делу. Это бы Гапликову авторитета не добавило.

С другой стороны, где найти в регионе другие кадры кроме тех, кто уже занимал какие-то посты? Поэтому здесь ситуация была тупиковая и отчасти безвыходная, поэтому политику врио главы понять можно. Другой вопрос, что, как показывает практика других регионов, политика ставки на привозные кадры мало где оказывалась эффективной, потому что сам факт того, что приезжают люди, не знающие специфики региона, не знающие местной психологии и истории неформальных отношений между группами местных элит и так далее, создает множество рисков. Я не говорю о том, что очень часто появление чиновника означает появление его разных друзей из каких-то сфер бизнеса, что может вести к психологическим конфликтам и конфликтам интересов, связанных с экспансией новых бизнес-структур и так далее. Все это всегда воспринимается крайне болезненно.

При назначении губернатора-варяга оптимальный вариант – это соблюдение какого-то оптимального баланса, когда количество новых кадров очень небольшое, а ставка делается на местных. Но в Коми есть ряд причин, по которым это сделать тяжело.

Чем это все закончится, я прогнозировать не берусь, но думаю, что недовольство и раздражение будет. Об этом говорит опыт подобных случаев. Так что риск наломать дров [у Гапликова] большой, риск вызвать раздражение и непонимание также большой, потому что психология есть психология, и ее не отменишь ничем.

Вообще, как показывает практика назначений, если покопать, всегда можно что-то найти [на новых чиновников]. Особенно если большой поток назначений, всегда выясняется, что у кого-то в биографии что-то вызывает вопросы, что были какие-то расследования, дела и так далее. И здесь тоже риски большие. Так что я думаю, что чрезмерная ставка на привозные кадры – это очевидный перегиб. Как правило, даже губернаторы-варяги пытались сделать какие-то комбинации разумного сочетания местных и привозных.

Политика Гапликова несет очень большие риски издержек. Кроме того, слишком большая жесткость, как правило, на местах все-таки не воспринимается. Да, в Коми оппозиция была разгромлена, и говорить о том, что там есть силы, готовые всерьез оппонировать и бороться, было бы преувеличением – и при Гайзере, и при Торлопове местную оппозицию системно уничтожали. В этом смысле регион ослаблен и там нет субъектов, которые были бы готовы выражать недовольство политикой врио главы региона, но они могут появиться, потому что игнорирование местных элит, местной психологии, местной истории может ударить бумерангом даже в тех условиях, когда вроде как какого-то сплоченного, организованного субъекта нет».