Дмитрий Кобылкин:

Регион вступает в период кризиса – признался глава Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Кобылкин. Курс рубля уже сказался на региональных проектах и некоторые из них придется корректировать – сказал Кобылкин в интервью «URA.Ru».

– Что вы для себя, для региона считаете главным его итогом 2014г.?

— Пожалуй, стабильность на территории, что удалось её сохранить. Те факты, что вырос ВРП, что планки, которые мы ставили по вводу объектов, практически на 100% выполнены, то же самое и окружными программами, и нефтегазовым комплексом и его обязательствами. Все социальные льготы сохранены. Это если говорить в общих чертах. Всегда хочется большего. Кое-какие проблемы мы перетащили на следующий год. Неожиданной была курсовая разница: попали под нее с авиакомпанией «Ямал» — у нас там лизинговые платежи по технике и оборудованию. По результатам девяти месяцев предполагали, что закончим год с прибылью в 290 млн рублей, а в итоге получили почти 1 млрд убытков. Это для нас очень существенно. Сама компания уже взяла кредиты у «Запсибкомбанка», но мы ее не бросим в любом случае. Для нас важна социальная составляющая.

— Валютный кризис, который мы сейчас наблюдаем в России, как может сказаться на регионе? Про авиакомпанию «Ямал» понятно, а в плане ТЭКа, нефтегазовых проектов?

— Я пока не вижу каких-либо особых изменений. 22 декабря мы будем вводить вторую очередь Бованенково, по «Ямал СПГ» стройка идет теми же темпами. Будем встречаться с Леонидом Михельсоном (председатель правления ОАО «НОВАТЭК». — Прим. ред.), немного скорректируем наши планы, но не думаю, что там может что-то измениться. Также будет обсуждаться новое соглашение с «НОВАТЭКом» на следующий год. Параметры его не меняются, все сохранено, и я не вижу особых каких-то провалов. На Сабетте сейчас работает шесть с лишним тысяч человек, аэропорт вводится по графику, остальные объекты в стадии строительства.

— О судьбе заявки «НОВАТЭКа» по «Ямал СПГ» в Фонд национального благосостояния вы не в курсе? Они запрашивали 150 млрд рублей, насколько помню, на проект.

— Пока нет, честно говоря. Тоже читаю об этом в СМИ, знаю, что премьер и президент обещали не бросить проект и поддержат его, если будут какие-либо трудности, связанные с финансовой нестабильностью. Порт государственный, с вложениями государства, и провала по нему быть не может, потому что точка невозврата уже пройдена.

— Есть мнение, что Сабетта будет конкурировать с Мурманском за статус ключевого порта Северного морского пути.

— Это здоровая конкуренция, она должна быть как среди любых предприятий, так и среди портов. Но потоки там разные, направления и составы грузов разные. Мы у друг друга не забираем грузы, во всяком случае. Так что явления не взаимоисключающие. Северные морские порты — Тикси, Дудинка, Сабетта, Архангельск, Мурманск и другие — будут наращивать нагрузку на Севморпути в части увеличения своего тоннажа. Тем самым, он будет меньше застывать, так скажем. Лед будет «горячее», как я это называю. Если он станет в итоге не ледяным, а «теплым», то тогда он будет открыт для транзита грузов между Европой и Азией. А это на 16 дней короче, с минимальными затратами. К этому мы сегодня идем. Мурманск уже сейчас расширяется, если не ошибаюсь, то до 30 млн тонн. Сабетта по планам —17 млн тонн, расширение запланировано в будущем до 30 млн с перспективой до 70 млн, но это уже в 2030-2035 годах. В общем-то все порты сегодня понемногу расширяют свою деятельность. Потому что все наши основные запасы — нефтегазовое сырье, металлы, зерно, продукция перерабатывающий промышленности, — все это находится в зоне, скажем так, короткого плеча. Вам не нужно тащить металл, который вы планируете отгрузить, скажем, в Катар или ОАЭ, от Урала до Владивостока и делать круг по Тихому океану. Достаточно будет выйти наверх через короткое плечо.

Ещё пример: я как гражданин РФ, живущим, допустим, в Екатеринбурге, хочу приобрести себе «Тойоту» в Японии, а не где-либо ещё. Пять минут — открываю Интернет, нахожу машину, смотрю, где находится, делаю платеж. И когда она мне придет — это уже зависит от порта: будет это полгода, месяц или неделя.

— Каковы стратегические планы властей по Арктике? Сейчас это одна из ключевых тем в повестке федерации.

— Да мы не выдумываем здесь ничего лишнего, мы просто идем вслед за бизнесом. У нас нет амбиций становиться неким центром Арктики, фактически мы движемся по уже пройденному компаниями пути. Уникальное Бованенковское месторождение было начато ещё при СССР, к нему подступались трижды. Но для его освоения требовалась железная дорога. И «Газпром» уже в новом тысячелетии смог осуществить этот проект. Мы закрепились в арктической зоне. В 170 км по правую руку оттуда строится Сабетта. Поэтому нам проще: мы не собираемся, грубо говоря, стучать в бубен и говорить, что сейчас наш шаман затащит сюда нефтегазовый комплекс. Он уже давно здесь, он видит здесь бизнес, а мы идем следом. Вот и все. Нам просто миссия такая выпала.

— Есть два вопроса по бюджету. Месяц назад Альбина Свинцова говорила, что правительство прорабатывает стрессовые варианты бюджета — под 80 и 60 долларов за баррель нефти. А какие условия могут сказаться на казне региона и как? Цена нефти, цена доллара?

— Мы не привязываемся к цене на нефть в формировании своего бюджета, мы привязываемся к поступлению налогов от нефтегазового комплекса, от других компаний. У нас есть прогнозный план налогоплательщиков, которые они нам предоставляют. Как только он начинает меняться, мы начинаем пересматривать наш бюджет, программы и так далее. Пока он не меняется.

— Звучала информация, что запланированы возвраты по налогу на прибыль от «Газпрома» на 6 млрд рублей и от других компаний ещё на 13 млрд. В регионе весь налог на прибыль на следующий год около 30 млрд рублей. Что с этими деньгами?

— Это деньги, которых Ямалу будет не хватать, я это сразу говорю. Это средства, которые не касаются социальных выплат, реформ ЖКХ, всех больных точек для любого субъекта РФ, не только Ямала. Исполнения указов президента от 6 мая 2012 года это тоже не касается. Касается бюджета развития: строительства дорог, жилых домов и так далее. На сегодня у нас есть определенные наработки в части открытия кредитных линий, мы можем это делать, у нас неплохой рейтинг. Есть определенные шаги, которые мы никогда не использовали - облигационные займы не выпускали. Югра выпустила. Играть ценными бумагами на рынке мы можем, но пока до этого не дошли. Сейчас у меня будет встреча с нефтегазовым комплексом, и я эти 19 млрд в случае нехватки буду раскидывать на них. Думаю, что мы сможем компенсировать, не будет выпадающих доходов.

Шаги по экономии запланированы ещё пять лет назад, и мы системно ей занимаемся. Это снижение числа служащих госаппарата, выход из акционерных обществ — было 25, осталось 19, — инвентаризация имущества по максимуму и извлечение из него налогов. Но снижение заработных плат чиновникам... Мне все время говорят, что у нас самые высокие зарплаты, плюс президент на пресс-конференции сказал, что в 26 раз разница в доходах между субъектами. Я понимаю, что это проблема.

Но я пять лет назад пришел уже на готовую базу. Где бы я ни работал, всегда говорил, что отнимать у человека — хуже нет. Отнимать зарплату нехорошо — она уже были ими заработана. Если бы стало меньше работы, то было бы понятно. Работы меньше не становится. Нас все время нагружают новыми поручениями, у нас становится больше и бумажной волокиты, и ответственности перед народом. Пока не вижу в этом смысла.

— По майским указам Путина нормально все идет?

— Хорошо исполняются, да.

— Буквально вчера пришло письмо от врача. Пишет, что у него зарплата ровно вдвое меньше заявленной в среднем по отрасли. А это 94 тысячи рублей, насколько помню.

— 94 тысячи — это средняя температура по больнице. Есть люди, которые получают меньше. У разных категорий, естественно, разные зарплаты. Давайте для понимания просто расскажу. Я недавно в Ноябрьск пригласил молодого парня, хирурга. Он работал в Тюмени, я боюсь даже сказать, сколько он операций он проводил в день. Здесь у него те же объёмы за месяц. Но зарплаты здесь гораздо выше, чем он получал в Тюмени. Так где тогда справедливость? Он реально работает здесь намного меньше, а получает намного больше. Конечно, он приехал сюда за рублем. Всегда на север заманивали рублем. Еще Столыпин реформы по этому направлению проводил. Насильно у нас сюда зеков переселяли. И вы сами знаете, какая память сейчас об этом. Просто, наверное, у Сталина не было столько денег, чтобы такие зарплаты платить, пошли по другому пути.

У меня вот здесь есть поселок Пельваш, там был глава... такой мужик, как я их называю кержак, старовер, то есть. Хозяйственный, хороший мужик. Начал с ним разговаривать, он рассказывает: знаете, я же столыпинский. С реформы Столыпина, тогда-то переселили и родился здесь уже. Столько лет прошло, а люди помнят все ещё. Путин правильно сказал — обживать надо Арктику. Не говорить об этом, а обживать.

—Есть целый блок вопросов про аэропорты, первым делом про Новый Уренгой — ему планируется придать статус международного. Зачем это нужно?

— Я считаю, что мы не должны летать через Москву. Факт придания Новому Уренгою статуса международного не говорит о том, что у нас будут работать здесь международные специалисты. Это всего лишь маленький терминал, где есть возможность посадить пограничника, он будет проверять паспорта и ставить штампы. В плане нагрузки - это увеличение штата человек на 20.

— Звучало такое мнение, что лучше субсидировать аэропорты, а не перевозчика АТК «Ямал», якобы тогда сюда смогут зайти и другие авиакомпании. Это реально?

— Скажите, во что я должен вкладывать деньги тут? Давайте я вам раскрою себестоимость работы аэропорта. Состоит он из здания, это наше, окружное имущество — они по нему платят налог на имущество; из фонда зарплаты; топливозаправщиков и обслуживающей техники вместе с персоналом, которые оказывают услуги; это само топливо, которое приобретается. Что я должен субсидировать? Я субсидирую стоимость билета для пассажира, эта субсидия адресная. Как я буду субсидировать зарплату работнику аэропорта?

Я объясню, почему салехардский аэропорт дорогой — потому что я его не дотирую. Если я начну искать варианты дотаций, то мне легче разогнать половину персонала и отдать его в коммерческие руки, это будет лучше. Но я пока не вижу коммерсанта, который пришел бы и сказал: отдайте мне его в руки, я сделаю из него конфетку. Или вы думаете, что мне не хотелось бы, чтобы сюда летал «Аэрофлот» или «Lufthansa»? Я просто держу его безубыточность, чтобы он окупал себя в ноль. Для этого там все выстроено. Если будет дешевле, то прибыли там никогда не будет.

Не нужен Ямал ни одной авиакомпании. Кто будет говорить — не верьте. Я очень уважаю Андрея Мартиросова, у нас был с ним разговор в 2010 году, говорили о субсидиях. Мы же тогда не собирались поддерживать авиакомпанию «Ямал», собирались поставить на ней крест и отдать территорию «ЮТэйру». Но я спросил, и благодарен за честный ответ. Я спросил: если что-то вдруг не так и я не смогу платить субсидию, то будешь ли ты летать? Он ответил: я буду летать тогда, когда это будет выгодно нам. Я себе и представил: произойди что, кризис опять же. Я же пришел в 2010 году после кризиса, и сейчас заканчивается срок — опять кризис начинается. Вот я за пять лет успел немного сделать и посозидать на территории.

— Теперь мосты. Расскажите подробнее про мост через Обь. Проходила информация, что средства в федеральном бюджете на него могут быть заложены на 2015 год, это так?

— Они заложены на 2017 год, на 15-й они никогда не закладывались. Сначала заложили на 2013-й, потом перенесли на 2017-й. На 2015 год никаких денег нет. Но у меня есть инвестор, который готов при гарантии того, что в федеральной целевой программе будут на 2017 год заложены деньги на мост Обь — будет ли это указ президента или правительства, где будет прописано, что ему эти деньги вернут, — в 2015 году этот мост начать строить. Мы работаем над этой гарантией. Такая же была по порту Сабетта, Путин написал, что «порту Сабетта быть». Вот когда будет «Обскому мосту быть», то эти деньги никто никуда не уберет. Если этой бумаги не будет, то инвестору нет смысла вкладываться.

Я со своей стороны сделал все, жду, когда правительство РФ выпустит определенный документ. Я вообще считаю, что нам в нынешней ситуации нужно вкладываться в рублевые проекты. Стоимость там не изменилась. Щебень российский, железная дорога российского производства, шпалы, локомотивы, подвижной состав — все российское, производства Уралвагонзавода.

— Вопрос по «Ямалгосснабу» — как его выводят из кризиса?

Вообще, у него была тяжелая хозяйственная деятельность. С 2010 года мы практически все время выводили его из кризиса, на сегодня ситуация поменялась. Мы и руководителя поменяли. Ликвидировать теоретически ее возможно, но практически... Когда-то было время, когда досрочным завозом занимались отдельно каждый район и муниципалитет. Это очень рискованно, я бы сказал. Сейчас я хотя бы могу проследить, а в таком случае нет. К тому же крупные поставщики топлива не будут с муниципалами разговаривать, они поставят их в хвост. А когда я с огромным количеством топлива выхожу на поставщика, на ту же «Газпром нефть», то мне легче договориться. Топливо я завезу гарантированно, а для нас это жизнь. Это такой сегмент, где шутить нельзя.

— А как так вышло, что такое предприятие погрязло в уголовных делах?

— Потому что это люди. Везде, где есть люди, такие факты могут иметь место. Чиновники — такие же люди, из того же теста. Нет у нас института изготовления чиновников, как в других странах, нет фильтра. Может быть, был бы у нас закон, что, если чиновник проворовался, то все, ни он, никто из его детей во власти работать уже не может. Есть такие государства, где за это очень жестко наказывают, вплоть до смертной казни. Не думаю, что это для нас: дороже жизни человека ничего нет. Но, может быть, ужесточить законодательство стоило.

— Ваш бывший первый заместитель Владимиров Владимиров избран губернатором Ставрополья. За его работой следите сейчас?

— Да и когда он был здесь, я следил за его работой (смеется). Он мой близкий товарищ, друг, мне не безразлично, как он живет, как семья у него, как дети растут. Чисто по-человечески. Мне приятно, конечно, что наш ямалец, парень, рожденный когда-то на Кавказе, сейчас у себя на родине. Что-то есть у нас такое на Ямале, что и там люди поверили.

— Как думаете, почему специалисты с Ямала, которые отправились в Ставрополье на предвыборный период, вернулись на Север?

—Многие ехали туда, чтобы помочь, поддержать. Представьте, человек никого в регионе почти не знает. Я больше всего боялся, что подставят. Не переживал, что Володя может попасть в какие-то коммерческие проекты, он небедный человек, чтоб вы знали. Работал в «ЛУКОЙЛе», в ТНК, в «НОВАТЭКе», забирал я его уже из «Газпрома». Ребята туда поехали, чтобы обеспечить ему почву, чтобы он понимал, что вокруг происходит. Чтобы не затянули и не обманули, тем более регион сложный. Они свою задачу выполнили: часть вернулась, часть решила остаться там.

— Не так давно у вас появился единый коммунальный оператор, «Ямалкоммунэнерго». Как отрасль поменялась?

— Есть плюсы, есть и минусы. Но минусы связаны скорее со старением теплотрасс и коммуникаций, самого комплекса в целом. Плюсы вижу: в собственность, в управление пришел бизнес. Я бы вообще все управление передавал бизнесу, не должны чиновники управлять там, где есть прибыль, финансовые потоки, продажи. Безусловно, за ними надо следить и смотреть. Мне приятно было, что они вложились в коммуникации, в объекты, и главное, не только в крупных городах, но и в маленьких поселках. Газ-Сале тот же в Тазовском районе. У нас же север, надо понимать, у нас теплотрассы местами все еще в оленьи шкуры завернуты. Где еще геологам было утеплитель брать?

— С главами муниципалитетов как-то схемы взаимодействия поменялись за этот год?

— Я им стал больше доверять и больше отдавать денег.

— А нет опасений, что они, например, могут провалить капремонты окружной собственности на местах, вы об этом говорили на пресс-конференции?

— Нет, не опасаюсь. Сегодня все главы ответственные. Конечно, все разные, у всех тараканы в голове есть и скелеты в шкафу. Но они не интриганы, я считаю, не занимаются политикой и имиджем своим. Я хотел поставить работяг. Это для меня было важно.

— Ко второму сроку готовы?

— Я готов приносить пользу России, где бы ни был. Мне всегда нравилось делать добро. А добра с большими деньгами можно сделать больше.

— Я сейчас, пока ждал разговора, беседовал с вашей помощницей, сложилось такое впечатление, что вы на работе буквально живете. А свободное время вообще есть?

— Есть немного. У меня есть дети.., им меня не хватает, но мне, на мой взгляд, хватает всего. Я люблю свою работу, глубоко в нее погружен, не могу ее оставить. Недавно посмотрел, скопилось почти 300 дней отпуска за пять лет работы. Может быть из-за этого я стал немного уставать. Но ничего, пока здоровье позволяет.

— Мне рассказывали, что вы боевыми искусствами увлекаетесь?

— Всю свою жизнь. Начинал с бокса, потом карате, а потом уже стал изучать дальше. Увлечений много, это мой мир, в котором я живу. Изучаю сейчас ножевой бой, метание ножей, стрельбой занимаюсь. Нормальные мужские занятия.

— И под конец — первая-вторая строчка за последние годы различных рейтингов - это стабильно Дмитрий Кобылкин. Как так получилось? Неужели коллеги у вас не работают?

— Не знаю, как так вышло, но хочу побыстрее из этого рейтинга выскочить. Очень хочу. Вы знаете... не могу сказать, что друзей стал терять. Но губернаторы-коллеги не очень хорошо смотрят.

«URA.Ru»