Дмитрий Медведев: остается открытым вопрос о процентном барьере для партий на выборах в Госдуму

Президент встретился c активом ЛДПР. Обсуждались важнейшие вопросы политической жизни. Встреча прошла в рамках консультаций с парламентскими партиями: глава государства уже провёл консультации с представителями «ЕР», эсеров и КПРФ.

Дмитрий Медведев: Это у нас добрая традиция: продолжаем консультации с нашими политическими партиями, с крупнейшими политическими игроками на нашей политической авансцене. Сегодня черёд Либерально-демократической партии России. Сейчас я посмотрел материал (как-то не придавал этому значения), оказывается, Либерально-демократическая партия – старейшая партия в стране. Страна у нас молодая, а самая старая партия – это ЛДПР. В этом году – 20 лет, с чем я и поздравляю всю партию и Вас, Владимир Вольфович, как лидера партии.

И ещё одна цифра, которая показывает вес партии: в половине субъектов федерации представители партии присутствуют в законодательных органах власти. Это означает, что партия активно работает не только в центре страны, но и в регионах, имеет свою политическую нишу, свой электорат, своих сторонников, и это очень хорошо.

Мы довольно активно координируемся по самым разным вопросам, регулярно общаемся с Владимиром Вольфовичем, с другими коллегами общаемся. По основным вопросам, таким как внешнеполитическая стратегия страны, у нас, как правило, не возникает никаких не то что противоречий, а даже разногласий. И я хотел бы отдельно поблагодарить партию за поддержку инициатив государства на международной арене, за отстаивание интересов страны в самых разных регионах и в самых разных ситуациях.

Мы занимаемся совместно и совершенствованием политической системы, говорим об экономических вопросах. Здесь бывают разногласия, что, наверное, очень хорошо, потому что ЛДПР – это партия, которая сейчас находится в меньшинстве, а стало быть, и в оппозиции, и этим определяется её политическая роль.

Но тем не менее мы всегда стараемся находить общие развязки по самым сложным вопросам, в том числе и связанным с экономикой страны, развитием политической системы.

Поэтому, как обычно в такой ситуации, повестка дня свободная, как и договаривались. Предоставлю слово сначала руководителю партии, а потом тем, кто желает выступить.

* * *

В отношении сельского хозяйства. Наверное, это такая тема, о которой почему-то начинают вспоминать только в самый тяжелый период. Я несколько лет назад, будучи городским человеком, вынужден был погрузиться в эти вопросы, и хочу сказать, что для меня это было исключительно важно, когда я начал заниматься аграрным национальным проектом. Потому что если ты не разбираешься в том, как построена сегодня деревня, как построена аграрная сфера, то, по сути, ты не знаешь, как обстоят дела у трети населения страны. Ведь мы почему-то забываем, что у нас треть населения страны живет в деревне. Не факт, что это с точки зрения пропорций абсолютно правильно. Во всем мире деревня занимает меньшие проценты и кормит всю страну, но у нас такой уклад и мы должны с этим считаться. До тех пор пока люди живут в деревне, мы должны оказывать им все возможные формы поддержки.

Вы сказали о развитии животноводства. Не могу на это не отреагировать вот почему. Два года назад, когда мы начинали заниматься этим аграрным проектом, у нас ситуация с мясным поголовьем была очень тяжелая. Вы знаете, что за последние годы поголовье крупного рогатого скота в нашей стране начало очень сильно снижаться, и эти тенденции не могли остановить никакие бизнес-меры. В частности, допустим, в рамках программ по развитию птицеводства, свиноводства все было нормально, крупный рогатый скот продолжал падать. Мы вынуждены были принять специальное решение и привезти в страну довольно значительное поголовье скота. Для этого были выделены огромные кредиты (и обычные кредиты, и в рамках так называемого лизинга крупного рогатого скота). Под это были выданы субсидированные кредиты. Каждый из них, по сути, субсидировался государством на 95 процентов, то есть мы брали кредитную ставку, по тем временам она была лучше, чем сейчас, где-то порядка, допустим, 12-13 процентов, и 95 процентов этой кредитной ставки возмещало государство. За счет этого удалось построить довольно значительное число комплексов для производства крупного рогатого скота – и мясного, и молочного.

Сейчас основная задача в том, чтобы в кризис это все не остановилось. Вы правильно сказали, что если по программе движение прекратилось, это повод насторожиться. Мы затратили на это, еще раз подчеркиваю, большие деньги. И в какой-то момент уже достигли ситуации, когда поголовье перестало падать, мы его стабилизировали. Поголовье крупного рогатого скота, для тех, кто не знает, отмечу, состоит из двух крупных сегментов: это личное поголовье, которое находится в индивидуальных хозяйствах, и подголовье в крупных предприятиях и средних предприятиях, типа фермерских. Так вот и там, и там поголовье перестало падать.

Сейчас главная задача, чтобы в этот тяжелый период у нас снова эти тенденции отрицательные не стали набирать свою силу, поэтому я эти идеи поддерживаю, надо разобраться с тем, что происходит сегодня в Минсельхозе по этому поводу.

В отношении землепользования. Тема историческая для нашей страны. Действительно, вопрос о земле всегда был критическим и традиционно решался очень тяжело. Я, пожалуй, не буду комментировать того, что происходило, скажем, 50-100 лет назад, но скажу, что нынешнее законодательство о земле тоже не является идеальным. Вы привели самый распространенный пример, когда лицо получает право на пай, но этот пай находится на удалении, собственно, от других земель, им просто невозможно пользоваться и невозможно продать. Давайте подумаем над тем, каким образом можно было бы эту проблему решить. Это довольно сложная штука, потому что земля уже фактически разделена. Мы не можем снова начать эти процессы, не можем снова сказать: «Давайте мы к нулевому варианту обратимся и заново все распределим». Вы понимаете, как на это будут реагировать жители села. Но то, что мы могли бы подумать о каких-то других правовых конструкциях, – это точно.

Вы упомянули аграрную перепись. Это действительно полезное было мероприятие. Нужно не только людей считать, но и коров со свиньями. И впервые за последние 30 лет была проведена такая перепись, она выявила очень много интересных вещей. Я тоже как раз этим занимался. Потому что наши аграрии боятся государства, они до сих пор считают, что если их крупный рогатый скот, курей, свиней учтут, то в какой-то момент придут раскулачивать, просто отнимать. И мы даже вынуждены были разъяснять: «не волнуйтесь, все будет нормально». Смогли хотя бы какие-то первые цифры получить о том, какова реальная ситуация с поголовьем, естественно, с пашней и другими землями.

Вы сказали, что точных цифр нет. Это, конечно, всегда вопрос того, как считать. Очевидно только то, что у нас приблизительно 10 процентов мировых запасов пашни в стране. Это колоссальный ресурс и, кстати, к нему рвутся очень разные силы. Поэтому мы должны очень внимательно этим богатством распоряжаться, потому что есть попытки, есть желание просто приобретать в больших количествах земли, причем со стороны иностранцев, потому что они понимают, что эти инвестиции никогда не обесценятся.

Есть вопросы продовольственной безопасности, есть биотопливо. Его ведь на самом деле могут производить пять стран, у которых есть соответствующие запасы леса и аграрных угодий, земли. Поэтому это наше богатство и этим нужно обязательно заниматься.

И еще одна вещь, которую я специально хотел бы поддержать, которая у нас, к сожалению, не работает, несмотря на то, что некоторые нормы на эту тему есть. Это вопрос об изъятии земли в случае ее нецелевого использования в течение определенного времени, и аграрной земли, может быть, даже и других видов земель, не только земель сельхозназначения. Потому что мы не можем мириться с тем, что земли просто скупаются и никаким образом не используются. Если это, конечно, дачная земля, это дело любого человека, как ему распоряжаться этими землями, но если это земли специальные – это земли промышленного назначения, земли аграрного назначения, – здесь государству уже небезразлично, что с ними происходит. В этом смысле нужно посмотреть на вопрос создания эффективного механизма изъятия и перераспределения этих земель в случае их неэффективного использования, но, конечно, делать это не нахрапом, не хамски. Я считаю, что год – это мало, надо дать возможность, допустим, определенный инвестиционный цикл пройти. Я не знаю, сколько это – 3-5 лет может быть, но у нас есть земли, которые взяты 10-15 лет назад – и ничего, там все бурьяном поросло, ничего не происходит. Поэтому такого рода правила должны появиться, иначе мы никогда не сможем превратиться в ведущую аграрную страну, а мы по своему потенциалу таковой и являемся. Я думаю, это здесь никому не нужно доказывать.

Вопрос о чиновниках настолько многогранен, что мы к нему вернемся, я думаю, после выступления других наших товарищей.

Владимир Жириновский: И я брошюру дам, специально.

Дмитрий Медведев: Договорились, хорошо.

Я единственное, что хотел бы сказать, Вы правы в отношении количества чиновников. У нас почему-то такая существует фигура речи о том, что у нас больше всего чиновников. С точки зрения общего количества у нас их действительно меньше, чем в европейских странах, хотя это опять же вопрос того, как считать, потому что они зачастую заносят в чиновники бюджетников, а бюджетники не являются чиновниками, потому что у них нет властно-распорядительных функций. Ну ладно, эта тема многогранная.

* * *

По закону о гарантиях равенства парламентских партий при освещении их деятельности в электронных СМИ. Я уже высказывался на эту тему в ходе встречи с другими партиями, хотел бы сразу и вам то же самое сказать. Этот закон не догма, мы только-только его приняли, это не значит, что мы его навсегда в таком виде сохраним. Скажем: «Нет, вот как есть – положено вам 15 минут в три часа ночи, сидите и не чирикайте». Такого не будет. Давайте посмотрим, что изменить там. Я согласен, что реальное влияние измеряется не только количеством минут, но и, собственно, тем временем, в которое эти минуты предоставляются.

Владимир Жириновский: И качеством.

Дмитрий Медведев: Это уже более спорный вопрос. Но насчет того, что есть прайм-тайм и есть не прайм-тайм, Вы абсолютно правы. Достаточно посмотреть на то, как реклама строится, как за нее платят те же самые рекламодатели и так далее.

Я считаю, что на эту тему мы, закон вступит в действие, дискуссию продолжим, и я абсолютно не исключаю возможности его корректировки. Посмотрим, как он будет работать. Потому что Вы правы в чем? Этот закон принимался прежде всего, конечно, для оппозиционных партий. Потому что партия, которая находится у власти, сейчас это «Единая Россия», ей все-таки проще по вполне понятным причинам – она везде представлена, она везде о себе говорит. Поэтому этот закон в ваших интересах и посмотрим, как он будет действовать.

Еще одна тема, которую Вы поднимали, по которой я тоже высказывался, – это проходной балл, барьер или проходной пункт при избрании депутатов Государственной Думы. Я уже говорил на эту тему и вам то же самое скажу. Я не считаю, что это раз и навсегда данная ситуация. 7 процентов, 5 процентов, 3 процента. Если вы помните, почему такое решение было принято? Для того, чтобы мы все-таки структурировали нашу партийную систему, чтобы в Государственной Думе были представлены главные политические игроки и чтобы эти политические игроки стали основными политическими силами в обществе. Я считаю, что при помощи этого закона мы в известной степени этого добились. Но это не значит, что это правило будет сохраняться, на мой взгляд, во всяком случае, в течение какого-то абсолютно неограниченного времени. Можно подумать, можно обсудить. На самом деле здесь есть и минусы, и плюсы, конечно, скажем, возврата к меньшему проценту проходного балла. Но еще раз повторяю, это не закрытый вопрос, это вопрос политической целесообразности при формировании политической структуры нашего общества, он может обсуждаться.

По теме унификации названий. Мне тоже это периодически кажется странноватым, когда каждая территория, что называется, как хочет, так и именует свои органы власти, с другой стороны, это элемент определенной автономии, которая должна быть у каждого субъекта Федерации. Здесь есть свои трудности и свои плюсы. В большинстве, конечно, федераций, мировых федераций, я имею в виду федерацию как форму государства, все-таки названия унифицированы, это так. Не хотелось бы возвращаться к советским временам, но, может быть, какой-то набор названий теоретически можно представить, рекомендательный, для того, как должны именоваться законодательные органы, как должны именоваться высшие должностные лица субъектов Федерации и так далее. Но это тема, которую не нужно решать наверху, ее нужно все-таки продискутировать с участием самих территорий, самих субъектов Федерации, чтобы не получилось, что мы за них все решили. В конце концов название – это все-таки вторичный момент.

Более важный вопрос, на мой взгляд, это количество депутатов в законодательных собраниях. Вот здесь действительно все очень странно. И в этом смысле это не вполне справедливо, потому что, скажем, в одной территории на определенное количество людей – один депутат, или они выбирают одного депутата, а в другой территории то же количество людей выбирает, допустим, пять депутатов. Получается, что представительство, народное представительство в законодательных органах разное, а это уже наши гарантии прав, гарантии избирательных прав, гарантии тех прав, которые вытекают из Конституции. Я не знаю, как это сделать, но, во всяком случае, подумать о том, чтобы эти вещи унифицировать, наверное, было бы можно – опять же в каких-то пределах, обязательно с максимально широкими консультациями с самими субъектами Федерации. Эта тема серьезная, потому что очень разная ситуация. Очень разная ситуация. И она в конечном счете, еще раз подчеркиваю, является отражением наших правовых возможностей. Если я избираю большее количество депутатов, по сути, то, соответственно, у меня и возможностей получается больше.

В отношении количества депутатов во фракциях, которые формируются в законодательных собраниях. Эта тема, конечно, более дискуссионная, наверное, тоже можно было бы пообсуждать.

В отношении пропорциональной системы вплоть до муниципальных выборов, здесь вот какой вопрос. Строго говоря, муниципалитеты же не являются у нас органами власти, это все-таки отдельная система управления, народного управления в рамках страны, она не должна быть столь жестко регламентирована. Но, с другой стороны, конечно, определенные избирательные принципы должны и там действовать. Она только создается, я думаю, что у нас пока нет окончательной базы данных о том, что является все-таки лучшим – допустим, мажоритарная система или пропорциональная – для муниципальных выборов. Но я думаю, что к этому вопросу мы рано или поздно вернемся, может быть, в формате каких-то рекомендаций. Еще раз подчеркиваю, это в целом все-таки забота субъектов Федерации и самих муниципальных округов.

Есть ряд инициатив, которые Вы назвали, я попрошу Администрацию посмотреть тоже, в том числе и автоматическое продвижение по спискам, которое Вы упоминали. С одной темой или с одной вещью, которую Вы назвали, я не могу согласиться. На мой взгляд, явка не снижается, а, по-моему, растет в последнее время, люди активнее стали ходить на выборы во многих местах, в том числе и на муниципальные выборы.

Реплика: Не снижается.

Дмитрий Медведев: Не снижается, да. То есть это требует отдельной оценки.

По вопросу императивного мандата. Тоже тема дискуссионная. Вообще, по идее, вроде как действительно в конце концов это должна сама партия решать – тот, кто ушел из партии, тот должен складывать мандат. С другой стороны (я только сейчас об этом начал думать), если я проголосовал за партию, будучи гражданином Российской Федерации, за ЛДПР, я голосую, конечно, за лидера, который хорошо всем известен, является яркой политической фигурой, но я голосую и за других людей. Эти люди, то есть я голосую за Иванова, Петрова, Сидорова, Лебедева, наконец. А потом мне говорят: «Конечно, Жириновский-то останется, потому что он наша политическая звезда, а вот Иванов – мы его исключили». Я сижу и думаю: «Но я не только за Жириновского голосовал, я и за Иванова голосовал, я его знаю лично, я уверен, что он мои интересы будет отстаивать». А мне говорят: «Пошел вон отсюда». Так что это вопрос дискуссионный.

Я никогда, не буду скрывать, об этом не задумывался, до тех пор, пока Вы не обострили эту тему, но здесь есть, о чем поговорить в правовом смысле этого слова, в том числе и по вопросам моих возможностей.

* * *

Спасибо большое. Алексей Владимирович (обращаясь к А.Островскому), я хотел бы сказать, что Вы действительно занимаетесь этой темой, занимаетесь активно, и эта работа заслуживает всяческой поддержки. Это как раз то поле, где, как я в самом начале сказал, у руководства страны, у меня как Президента, у нас практически нет различий в оценках международной ситуации и в тех действиях, которые необходимо нам предпринимать по отстаиванию интересов нашей страны за рубежом, а также выстраиванию близких, максимально партнерских отношений со странами Содружества Независимых Государств. И я просил бы Вас эту работу вести столь же активно, как Вы ее ведете сейчас.

По поводу различных треков безопасности, я согласен, этим надо и необходимо просто заниматься, заниматься активно. Вы знаете, и энергетикой занимаемся, и в последнее время ряд предложений был выдвинут. Есть темы, которые продвинуть, может быть, чуть проще, например, в части продовольственной безопасности, мы действительно могли бы более активно торговать с государствами СНГ. Хотя это, может быть, в меньшей степени относится к кризисному периоду, потому что сейчас мы как никогда должны своего производителя поддерживать. Но тем не менее даже в кризисный период все равно те ниши, которые есть незаполненные, лучше их, конечно, заполнять за счет продукции из стран СНГ. Потому что мы недавно начали проверять по просьбе некоторых моих коллег: действительно в резервы зачастую закладывают мясо, и не только мясо, из дальнего зарубежья. И я даже сейчас не говорю о его качестве, хотя уверен, что оно уж точно не лучше, а ближайшим партнерам отказывают. Причины понятны – просто кто-то кому-то деньги принес и пробил возможность поставки продукции или продовольствия из-за рубежа, из дальнего зарубежья, которое, может быть, и ничуть не лучше, чем из ближнего.

По водной безопасности. Это, конечно, тема гораздо более сложная, у каждого государства здесь своя позиция, тема очень чувствительная. Вы знаете, с каким трудом наши партнеры по этим вопросам договариваются. Я хотел бы сказать только одно, что мы готовы им помогать договариваться по этим темам, потому что они обижаются друг на друга, есть недопонимание очень серьезное. Но наша задача заключается в том, чтобы создать какую-то рамку для договоренности, потому что в нормальном обеспечении водой Центральной Азии, Средней Азии мы заинтересованы точно так же, как и наши партнеры. Тем более что часть этих водных ресурсов формируется на территории Российской Федерации.

Есть хорошие темы, по которым надо двигаться вперед, но которые сейчас, конечно, может быть, более сложны для реализации, в частности вопрос о единой валюте. Я об этом неоднократно говорил. Мы продолжим эту работу обязательно. И я считаю, что сейчас к необходимости создания большего количества региональных резервных валют мы подошли значительно ближе, чем находились до того. Что я имею в виду? До кризиса в общем и целом доминировало представление, что достаточно трех-четырех валют в мире для того, чтобы обеспечить общую финансово-экономическую сбалансированность, а именно доллара, евро, фунта стерлингов, йены, собственно, и все.

Сейчас очевидно, что даже четыре валюты с этими задачами не справляются, нужны региональные резервы. Абсолютно органично на эту миссию может претендовать рубль. Вопрос, конечно, в том, насколько рубль будет привлекательным. Это не вопрос навязывания рубля нашим партнерам, они должны сами сказать: «Вы знаете, мы хотели бы торговать в рублях». Кстати сказать, такие процессы сейчас идут. Наши партнеры, например, из Белоруссии, Казахстана и некоторых других стран говорят: «Да, мы хотели бы значительную часть расчетов перевести в рубли», что, собственно говоря, сейчас и происходит. Чем крепче будет рубль, чем раньше мы начнем торговать энергоносителями за рубли, а не за доллары и другие иностранные валюты, тем проще будет перейти к идее рубля как резервной валюты. Мы эти консультации обязательно продолжим с ближайшими партнерами.

О том, как ведется работа по СНГ в рамках Правительства. Недостаточно активно ведется, я с Вами согласен. И это давняя проблема, она не сейчас возникла. Некоторое время назад по моей инициативе было создано специальное Агентство по делам СНГ, оно сейчас пока только набирает обороты. Я не буду давать оценку того, что оно делает, но в любом случае, как мне представляется, такой координирующий орган нужен.

И не могу не согласиться с тем, что работать в государствах СНГ должно быть и престижно, и выгодно, потому что иначе мы не сможем комплектовать дипломатических сотрудников, дипломатический персонал этих посольств за счет квалифицированных кадров. Я не уверен, что мы сможем здесь пойти на то предложение, которое Вы высказываете, чтобы они получали большие деньги, чем, допустим, в Европе. В силу каких причин? В Европе уровень жизни другой. Мы понимаем, что для того, чтобы жить обычному дипломату российскому во Франции, денег нужно несколько больше, чем, например, в странах Центральной Азии. Но то, что по условиям службы они должны быть приравнены и по некоторым другим вещам, включая определенные льготы, это сто процентов.

И еще одна вещь, на которую мне бы хотелось обратить внимание, я уже тоже об этом говорил во время недавней встречи с руководителем Агентства по делам СНГ, нам нужно обязательно укомплектовать полным объемом персонал этих посольств. Потому как, если посмотреть на то, какие посольства у наших партнеров по мировому сообществу, скажем так аккуратно, там работают сотни дипломатов, а у нас зачастую очень ограниченный контингент. На этом экономить нельзя, здесь нужно обязательно, чтобы представительство России, а мы ведущие партнеры этих стран, было на достойном уровне.

Межрегиональное сотрудничество тоже считаю очень важным. У нас действительно были традиционно очень хорошие связи со многими государствами и остаются сейчас, например, с Казахстаном у нас ежегодно форум проходит, это полноценная площадка, где встречаются губернаторы всех сопредельных регионов. А с прошлого года мы договорились с Президентом Казахстана о том, что это межрегиональное сотрудничество, по сути, превращается в глобальное региональное сотрудничество, то есть это уже не только приграничные регионы, но и вообще все регионы, которые включены в наши страны. Есть и отрицательные примеры. У нас было очень тесное, очень продвинутое сотрудничество с украинскими регионами. После смены власти на Украине это сотрудничество было заблокировано. И мне просто рассказывали наши губернаторы, что губернаторы по ту сторону границы говорили: «Вы знаете, мы вообще-то понимаем, что это нужно, но у нас такой сигнал – особенно не дергаться, потому как у нас другой вектор развития, в западном направлении». Это очень печально, надеюсь, что ситуация изменится.

И последняя вещь, о которой Вы сказали, крайне важная – образовательные услуги. Здесь я на сто процентов с Вами согласен, мы должны действительно и учить активно студентов из стран СНГ, и экспортировать образовательные услуги в самом широком смысле этого слова. И за счет обучения студентов, и за счет образовательных технологий, за счет дистанционного образования, интернет-образования, поддерживать одаренную молодежь. Если говорить откровенно, по возможности, тех, кто принимает решение, допустим, трудиться в России, привлекать и в нашу страну, потому что мы заинтересованы в притоке близких нам людей, которые находятся в одной языковой среде, которые в единой системе координат находятся с нами, это очень важно.

Я не уверен, что реальные цифры все-таки такие, потому что сейчас у нас не 5 тысяч все-таки человек с учетом частных вузов и так далее, но это все равно несопоставимо с советскими временами, хотя тогда были немножко другие задачи, как вы понимаете. И мы, конечно, заинтересованы в том, чтобы квоты образовательные увеличивать, но это вопрос денег.

Я считаю, что здесь можно было бы что сделать. Эти квоты должны оплачивать не только за счет бюджета, но и за счет коммерческих организаций, потому что они зачастую тоже заинтересованы в том, чтобы приезжали хорошие специалисты, часть из них, естественно, из стран СНГ. Пусть они тоже поучаствуют в образовании этих квот.

Пресс-служба Президента России