«До слез хотим в Россию…»
Севастополь сегодня, пожалуй, самый русский город на Земле. Нигде в России чувство Родины не переживается так остро, как в «украинском» городе русских моряков накануне референдума.
Севастополь - удивительный город. Его жители, в 91-м брошенные российской властью и почти забытые на четверть века, ждут возвращения в Россию как праздника. Могли бы озлобиться на Москву, записаться в украинцы или объявить себя нацией севастопольцев по примеру одесситов.
В самом деле, почему два города-героя, основанные русскими и вместе оказавшиеся в украинском плену, такие разные? Одессе никто не нужен, ни Россия, ни Украина, в гробу она всех видала. И что с того, что одна из главных ее улиц называется Пушкинской (там некогда гулял и я), знаменитая лестница – Потемкинской, а украинские только рестораны для туристов. Все равно не русские они, одесситы.
Севастополь совсем другой, наверное, благодаря флоту. Согласитесь, наблюдать в порту голландские лайнеры с вальяжными туристами и невольно задерживать взгляд на крейсере «Москва» - не одно и то же. В эти дни все население Севастополя слегка напоминает многочисленный экипаж большого военного корабля, выстроившийся на палубе для поднятия флага. Российского флага, разумеется.
Севастопольцы сосредоточенны, воодушевлены, готовы к историческим переменам. Они первыми восстали против антирусского, преступного киевского режима. Свободные и мужественные, как граждане древних Афин, они не толпятся бессмысленно на майдане, не захватывают административные здания и не преследуют инакомыслящих. Вместо этого севастопольцы реализуют свои демократические права: выбрали народного мэра, собрали ополчение, а 16 марта прямым волеизъявлением решат судьбу полиса.
Город-герой почти на осадном положении, в готовности отразить хоть атаку группы диверсантов-бандеровцев, хоть наступление всей украинской армии. Севастополь столько воевал, что его уже никакими атаками не удивить и не напугать. Атмосфера военного лагеря не мешает людям праздновать скорое воссоединение со своей родиной.
В наше время у нас в России живой искренний патриотизм почти не встречается. «Любить родину» для прогрессивной общественности означает издеваться над ней и троллить совков, у которых осталось еще что-то святое. Для истеблишмента регулярная демонстрация патриотизма – нечто обязательное, вроде декларации о доходах, и такое же лживое. В народе глубокое национальное чувство просыпается на время Олимпиады или концерта группы «Любэ».
В севастопольцах чувствуется патриотизм подлинный, природный, уходящий корнями куда-то во времена первой обороны. Нахимовский патриотизм. За 23 года изгнания они не только не потеряли своей идентичности, но переживают сегодня чувство родины так остро, как не могут уже русские в Москве, да и в Рязани тоже.
«Я хочу в Россию, домой, до слез хочу»; «Я надеюсь, что все будет хорошо, мы действительно будем в России»; «Это то, чего люди ждали долгие 23 года». Непривычные для нашего слуха, слишком эмоциональные слова говорят люди на улицах Севастополя. Можно себе представить что-нибудь подобное в каком-то другом городе на постсоветском пространстве? С жителями собственно России сравнивать некорректно, их, то есть нас не оставляли на произвол судьбы в чужом государстве. Но нам и в своей стране неуютно – едва ли не каждый второй мечтает свалить. Дискуссии в соцсетях устраивают: пора ли уже валить или можно еще потерпеть.
Севастополь не знает слова «рашка», он ничего не слышал про «путинское рабство» и совсем не интересуется нарушением прав российских секс-меньшинств. Севастополю неудержимо хочется свалить в Россию. И поэтому его жители считают дни до референдума. Встретить человека, который намерен голосовать против возвращения домой, кажется, не удалось еще ни одному журналисту.
В городе Корнилова и Нахимова, наряду с общекрымским, пройдет свой референдум. Севастополь не входил с состав Крымской автономии, когда подчинялся Киеву, не собирается терять свой уникальный статус и в Российской Федерации. По итогам референдума, судя по всему, в РФ появится два новых субъекта – республика Крым и отдельно Севастополь, который будет городом-регионом, как Москва и Петербург.
Он заслужил, Севастополь, чтобы стать наравне с двумя столицами. Его Потемкин и задумывал как южный солнечный Петербург. И будет справедливо, если в Севастополе появится своя Мариинка, ну или хотя бы опера уровня одесской. Да все должно появиться, чего еще нет. В Сочи ради Олимпиады вложили огромные деньги, но он так и останется курортом, и только. Мечта советского филистера, модернизированная в соответствии с требованиями времени. Севастополь же место сакральное, он для России (для настоящей России) важнее всех курортов, важнее даже мирно отвоеванного Крыма. В Севастопольской бухте, Графской пристани и Приморском бульваре столько русского, что этой растворенной в воздухе русскостью можно щедро делиться с Москвой, стремительно теряющей свое лицо.
Москва, кстати, уже делится с без пяти минут новым субъектом Федерации тем, что у нее в избытке: автобусами, дорожной техникой, компьютерными классами для школ, еще чем-то. Этого мало. Почти четырехсоттысячная севастопольская агломерация должна вырасти в город-миллионник с портом мирового класса. В этот южный мегаполис со всей России и с Восточной Украины поедут девушки в надежде выйти замуж за флотского офицера. А молодых офицеров будет много, потому что без новых кораблей Черноморский флот не защитит город русской славы.
Во время Крымской войны последними словами смертельно раненного адмирала Корнилова были: «Отстаивайте же Севастополь!» Честное слово, пришла пора его отстраивать.
Антон Иванов