Вавилонский синдром

Понимают ли меня?.. Поняли ли меня?..

«Решительно нет, сударь!» - Итак, начнем сначала

Ф.Ницше «К генеалогии морали»

Революции и гражданские войны начинаются задолго до первых выстрелов и даже первых лозунгов – механизм великих потрясений запускается в тот момент, когда граждане одной страны вдруг начинают говорить на разных языках, в одни и те же слова вкладывают совершенно разный смысл.

В России всегда было самодержавие и всегда находились люди, мечтавшие его разрушить. Вот и Геннадий Андреевич Зюганов, добрый человек и примерный семьянин, в свои 67 лет повторяет за великим поэтом: «И на обломках самовластья напишут наши имена!» На удивление удачным получился предвыборный ролик кандидата от КПРФ, при участии нобелевского лауреата Жореса Алферова и других узнаваемых лиц.

Разумеется, в агитке не поясняется, что призыв к свержению конституционного… точнее, Богом данного строя – результат вдохновения 19-летнего юноши-вольнодумца, который, повзрослев, сам станет примерным семьянином, а погибнет вовсе не на баррикадах. Но сколько поколений революционеров, воспитанных на подобных стихах Пушкина, будут по-настоящему штурмовать бастионы самодержавия, замертво ложась под нерушимыми до времени стенами. Было бы грешно, конечно, обвинять русского гения в том, что иные из его соотечественников перепутали поэзию с политической борьбой – а могли ведь и друзей начать отстреливать, начитавшись «Онегина».

Впрочем, вечный кандидат в президенты Геннадий Зюганов как раз из тех, кто даже в большевистские лозунги вкладывает какой-то свой, человеколюбивый смысл. В итоге получается дело Ленина, но без революции – сивый мерин вместо буденновского жеребца. Не любит Геннадий Андреевич потрясений, он и так в думском кресле о трудовом народе два раза в неделю переживает.

Революционеров и без Зюганова хватает, и вот они-то мечтают расписаться на самых настоящих обломках режима. Организаторы митингов на Болотной и прочих антипутинских акций, хоть и причисляют себя к воображаемому «креативному классу», принципиально нового ничего не придумали, поэтому паразитируют на лозунгах времен Французской революции. Адаптированные к современным российским реалиям свобода, равенство и братство звучат как «Россия без Путина», «За честные выборы» и «Кто за Путина – тот против нас».

Российские псевдолибералы потому и «псевдо», что в устоявшиеся буржуазно-либеральные ценности вложили такой смысл, который делит все общество на два враждующих лагеря – те, кто за Путина, и кто против. Эта ситуация уникальна – в русской истории еще не было человека, который сам по себе, как личность, стал бы предметом раздора такого масштаба.

Раскольники проклинали патриарха Никона, но спорили не о нем – об истинной вере.

Петровские реформы породили историческую дискуссию об их целесообразности, но само право императора на трон ни современники, ни потомки под сомнение не ставили.

В гражданскую воевали не за или против царя (уже убитого), а за белую идею или за революцию.

И даже вопрос об отношении к Сталину, на котором буквально зациклилась «демшиза», является чисто теоретическим, поскольку при жизни «отца народов» желающих выйти на площадь с лозунгом «Россия без Сталина» не находилось.

Наконец, в 90-е, когда страна стояла на пороге новой гражданской войны, никому не было дела до Ельцина – те, кто реально руководили государством, пугали людей возвратом к «ужасам коммунизма», при этом часть населения ностальгировала по этим «ужасам».

Путину место в истории пока не гарантировано, возможно, предстоящие 12 лет прояснят что-нибудь. Но, пожалуй, лучше остаться в летописях каким-нибудь статистом, Константином Устиновичем Черненко, чем прославиться как человек, именем которого нацию раскололи надвое. Разумеется, Путин не хочет себе такой доли, но лидеры уличной оппозиции его мнения не спрашивают. Они клеймят изменником каждого, кто за него, тем самым создавая линию фронта. Деятелей культуры уже поделили на пропутинских и антипутинских. Самые талантливые и знаменитые оказались среди первых, и это вызвало еще большую ярость. Но что там богема - пропасть легла между Болотной и Поклонной, разделив сотни тысяч граждан одной страны, жителей одного города на «бандерлогов» и «анчоусов».

И такие болотные и поклонные теперь от Владивостока до Калининграда. Были просто журналисты, политологи, блогеры, бездельники – стали пропутинские либо антипутинские. Не только в избитые понятия – «демократия», «право», «справедливость», «независимость» - каждый вкладывает свое содержание, но даже в само имя Путина. Он теперь не просто человек, со своими достоинствами и недостатками, и не просто кандидат в президенты, он – символ. Для одних – диктатуры и пустословия, для других – стабильного развития и независимости от «вашингтонского обкома».

Президентская кампания как таковая никого особо не интересует – все увлеченно следят за событиями на болотно-поклонном фронте: сколько тысяч пришло против Путина, сколько за него, сколько машин участвовало в автопробеге «белых ленточек» и сколько в аналогичном охранительном мероприятии, сколько ящиков с патронами… нет, это пока не у нас. Это где-то южнее: Хомс, Алеппо, Дамаск. Не очень далеко от тех мест и древний Вавилон. Собираясь построить башню «до небес», его жители сказали: «Сделаем себе имя». И все друг друга поняли, потому что тогда они еще говорили на одном языке. Что было потом, знает Книга Бытия.

Организаторы антипутинских митингов в Москве, неутомимые блогеры и политтусовщики, брызжущие ядом ораторы – они уже сделали себе имя.

Александр Старовойтов