С грехом пополам

Начав публичную борьбу с «голубым» лобби в РПЦ, диакон Андрей Кураев получил в ответ демонстративное молчание патриарха. Крупнейшие СМИ игнорируют скандал. Молчат, но уже от страха, и «нормальные» священники. «Содомия», как оказалось, настолько привычна церкви, что ей, кажется, проще избавиться от Кураева, чем от смертного греха.

Как выяснилось только сейчас, великий оружейник Михаил Калашников незадолго до смерти написал патриарху Кириллу письмо, которое в прессе окрестили покаянным. При желании там можно разглядеть и покаяние, ведь уверовавший в Бога конструктор задается риторическим вопросом: «Коль мой автомат лишал людей жизни, стало быть и я, Михайло Калашников, девяноста три года от роду, сын крестьянки, христианин и православный по вере своей, повинен в смерти людей, пусть даже врага?» Вместе с тем Калашников ставит перед патриархом и совсем другие, неудобные вопросы, облеченные в форму философского размышления: «Да, увеличивается количество храмов и монастырей на нашей земле, а зло все равно не убывает! Зло приобретает другие, более изощренные формы. Под флагом милосердия и в личине добра порой предстает зло, вкрадываясь подобно ночному воришке в наш дом, в наши семьи и растлевая их духовные и нравственные основы. Добро и зло живут, соседствуют, борются и, что самое страшное, смиряются друг с другом в душах людей – вот к чему я пришел на закате своей земной жизни».

Об изощренных формах зла, которое незаметно, «яко тать в нощи», проникает не только в дома верующих мирян, но и в монашеские кельи, доходчиво поведал диакон Андрей Кураев. Хорошо, что свою разоблачительную кампанию православный публицист начал (впрочем, не по своей воле), когда Калашников уже закончил земной путь. В противном случае раб Божий Михаил (надевший крест уже в старости и потому до конца дней сохранивший горячую веру неофита) был бы, наверное, в шоке, узнав, как много зла «в личине добра» окопалось в самой Русской церкви: в семинариях, монастырях, в епархиальных управлениях и даже в синоде. Речь идет о гомосексуалистах в рясах и «голубом» лобби, благодаря которому это явление (а во всех мировых религиях, чтущих Ветхий Завет священной книгой, «содомия», напомним, считается смертным грехом даже для мирян) стало не просто распространенным, но приобрело угрожающие масштабы.

По данным Кураева, гомосексуалистами являются примерно пятьдесят из трехсот епископов РПЦ (то есть церковных начальников) – каждый шестой. Если эта информация верна, то по степени «голубизны» с нынешней церковью может потягаться только шоу-бизнес да балет. Есть целые епархии с совершенно однозначной репутацией, как, например, Казанская, в которой и случился скандал, распространившийся постепенно за границы не только митрополии, но и всей РПЦ.

В декабре в Казанскую духовную семинарию нагрянули проверяющие во главе с замглавы учебного комитета РПЦ Максимом Козловым. Внеплановую инспекцию устроили в связи с жалобами студентов на сексуальные домогательства со стороны одного из проректоров. По результатам проверки подтвердилась обоснованность жалоб, более того, как пишет Кураев, выяснилось, что «практически все руководители учебного заведения являются содомитами». В итоге проректора по воспитательной работе игумена Кирилла (Илюхина) уволили, но только для того, чтобы тут же принять в штат Тверской епархии. Знающие люди утверждают, что не случайно: Тверская епархия «по цвету» не отличается от Казанской.

Надо заметить, что Кураев не сразу приступил к разоблачению гомосексуалистов в рясах, поначалу он просто оказал в своем блоге информподдержку сообщениям СМИ о скандале вокруг казанской семинарии. Однако закрыть ящик Пандоры оказалось непросто, да и не очень-то дьякон и пытался. Как признался он позднее, результаты казанской проверки он воспринял как сигнал о готовности патриархии начать борьбу с «гомоепископами». Кураев надеялся (и все еще надеется), что патриарх Кирилл возглавит движение за очищение церкви, тем самым стяжав любовь и уважение простых верующих. Помогая предстоятелю РПЦ (а в какой-то степени и подталкивая его), диакон начал публиковать открытые письма тех клириков и мирян, в том числе семинаристов, которые знают систему изнутри и сами пострадали от домогательств «голубых» иерархов.

Ужас ситуации заключается в том, что среди церковных геев, даже не скрывающих своей ориентации, есть немало руководителей епархий, от которых полностью зависят рядовые священники и монахи. Впрочем, от «нормальных» попов, часто семейных, требуется в основном молчать, поскольку в качестве партнеров «гомоиерархи» выбирают как правило юных иподиаконов или певчих. И священники молчат, не смея не только выступить против погрязшего в грехе начальства, но даже открыто поддержать Кураева в его борьбе. Церковная вертикаль гораздо деспотичней государственной, и за инакомыслие можно поплатиться не только должностью (например, настоятеля храма), но и саном. А лишение сана для священника – это профессиональная, а часто и жизненная катастрофа.

Обнародование Кураевым писем (анонимных, правда), в которых были названы имена некоторых епископов-растлителей, подействовало на определенные церковные круги как красная тряпка на быка: прямо под новый год Кураева уволили из Московской духовной академии (что ничуть не испугало «матадора»). Вот как пояснил это решение один из главных людей в РПЦ, глава синодального отдела по взаимодействию церкви и общества Всеволод Чаплин: «Очень часто ради оригинальности и необычности высказывания, что само по себе может быть и неплохо, (Кураевым) оставлялась на второй план позиция, которая соборно принята Церковью <…> это вызывало определенный диссонанс между некоторыми высказываниями отца Андрея и тем, что думает большинство нашего духовенства и наших мирян».

На самом деле Кураев, и он об этом много раз говорил, никогда не противоречил решениям церковных соборов и тем более православным догматам. Что же касается официальной позиции церкви по текущим вопросам, то есть по сути мнения патриарха - оно касательно гей-скандала до сих пор не озвучено. Зато громко прозвучали заявления иных спикеров – уже упомянутого Чаплина и не менее одиозного Ивана Охлобыстина.

Последний, будучи запрещенным в служении (т.е. временно отстраненным от исполнения обязанностей) православным священником, а по совместительству актером и пиар-директором торговой сети, в какой бы ипостаси ни выступал, подобно Федору Павловичу Карамазову, «только злой шут, и больше ничего». На Рождество, в разгар кураевской медийной кампании, Охлобыстин обращается к президенту с предложением вернуть уголовное наказание за мужеложство. Немедленно следует ожидаемая истерика ЛГБТ-сообщества, инициативу православного шоумена активно обсуждает либеральная пресса, не на шутку встревожены евреи (впрочем, не самые умные): сегодня, мол, геев, а завтра евреев.

Кульминацией идиотского спектакля становится официальное заявление Чаплина о том, что «этот вопрос стоит в обществе обсудить», но не иначе как на референдуме. То есть РПЦ как бы в принципе не против, чтобы мужеложцев отлавливали и отправляли в тюрьму, как при советской власти. Хорошо хоть не на плаху. Чаплин «убежден, что такие сексуальные контакты должны быть полностью исключены из жизни нашего общества», однако «если этого удастся добиться средствами морального убеждения — это лучше».

Получается, официальный спикер церкви оказался «святей папы римского», то есть радикальнее самого Кураева в борьбе с «голубой» угрозой. Диакон ведь ничего не имеет против геев как таковых, его гомофобия распространяется только на сторонников однополой любви, прикрывающих свой грех архиерейским облачением. И некоторые из этих ряженых, как намекает Кураев, сидят настолько высоко, что справиться с «голубым» лобби под силу только патриарху. Лично предстоятеля диакон ни в чем таком, очевидно, не подозревает.

Однако и надежды Кураева (и многих верующих) на то, что глава РПЦ наконец возьмет да и расчистит эти авгиевы конюшни, можно предположить, тают с каждым днем. Пчелы не могут быть против меда, ну или против тех неправильных пчел, которые делают неправильный мед. Иначе зачем было предпринимать отвлекающий маневр с Охлобыстиным на правом фланге, Чаплиным на левом? Ведь что произошло: в тот момент, когда скандал вокруг церковного гей-лобби достиг максимума и молчание патриарха выглядело все более двусмысленно, внимание общественности было смещено с этой темы на проблему уголовного преследования за «светский» гомосексуализм. Комментируя эту инициативу, Чаплин ни словом не обмолвился о бревне в глазу РПЦ, не предложил «полностью исключить такие сексуальные контакты» для начала в церковной среде.

А могут ли они быть исключены в принципе? Вот вопрос, который не поднимает даже Кураев, поскольку честный ответ на него, пожалуй, прозвучит приговором всей церкви. Диакон лишь осторожно намекает на неистребимость «голубизны», в том числе среди иерархов РПЦ, поскольку «данная проблема сопутствует всей истории монашества» (а всякий епископ формально является монахом). А как быть с иноками на дорогих авто, что делать со священниками, расхищающими пожертвования прихожан, куда деть епископов, одинаково презирающих и паству, и простых батюшек? Иными словами, есть ли смысл бороться с грехом, без которого не живут ни миряне, ни клирики?

Вот и Калашников в том письме, что незадолго до смерти написал патриарху, спрашивает, кто же так устроил, что добро всегда идет рука об руку со злом, а вера – с грехом: «Получается какой-то вечный двигатель, который я так хотел изобрести в молодые годы. Свет и тень, добро и зло – две противоположности одного целого, не способные существовать друг без друга? И неужели Всевышний все так и устроил? И человечеству прозябать вечно в таком соотношении?»

Глава РПЦ успел ответить «рабу Божию, конструктору Михаилу Калашникову» (так он подписался), но было ли в письме патриарха что-то, кроме благодарности «за внимание и позицию», неизвестно. Впрочем, отвечать на «проклятые вопросы» можно, как известно, бесконечно.

Что касается Кураева, то он, кажется, уже получил молчаливый ответ патриарха. Сам диакон не исключает, что, вслед за увольнением из МДА, его могут лишить сана. Для известного миссионера и блогера это не станет большой потерей, ему лишь придется сменить подрясник на цивильный пиджак, вот и все репрессии. В наше теплохладное время, когда и грех не грех, даже ревнитель благочестия не может надеяться, что его, как Аввакума, на костре сожгут. Сколько ни обличай, холодное молчание будет ответом.

Глеб Александров