Владимир Слатинов: Кремль разрывается между желанием вернуть реальную конкуренцию и сохранить управляемость

«Вся эта рыбинская история носит прецедентный характер, особенно с учетом того, что уже фактически разворачивается кампания в Госдуму. И сейчас всем интересно, насколько отразятся на политической активности процессы, связанные с нарастанием социальных проблем и кризисных явлений в экономике, и произойдет ли вообще конвертация протестного потенциала в конкретные формы политического поведения и в частности в электоральную активность.

С одной стороны, мне кажется, что здесь все-таки видно отражение некоего тренда, связанного с тем, что люди, которые попадают в более сложные социально-экономические условия и у которых растет протестный потенциал, эти люди нуждаются по крайней мере в выпускании пара. Для них принципиально важно пойти и реализовать свой протестный потенциал, в том числе на выборах.

Отчасти абсолютно рекордная явка на праймериз в Рыбинске отражает тренд с конвертацией социального протеста в конкретные формы политического поведения. Судя по явке на праймериз, и на выборах она тоже будет приличной.

Но есть другой существенный нюанс. Он связан с тем, что люди в подавляющем большинстве мыслят относительно рационально, и большая часть из них понимает, что их проявления политической активности имеют смысл тогда, когда созданы соответствующие условия, которые хотя бы приблизительно напоминают нам конкурентные выборы. В этом смысле мы видим в Рыбинске очень интересную ситуацию: люди резко выступают против отмены прямых выборов, и сам прецедент их возвращения резко активизировал людей. То есть людям вернули реальную демократическую процедуру, значимую для них, и они это поняли и отреагировали.

Второй момент – относительно демократичная процедура праймериз. Понятно, что это антикризисная мера со стороны ЕР, и мы, конечно, посмотрим, как дальше пойдут уже праймериз в регионах перед выборами в Госдуму и представительные органы. Но вот рыбинская ситуация нам опять-таки показывает, что, когда возникает реальная конкуренция и люди начинают понимать, что от них что-то зависит, люди поступают вполне рационально – они идут и голосуют.

Еще одно, о чем я хотел бы сказать, – это то, что рыбинская история рушит утверждение о том, что политическая жизнь в России почти умерла, причем умерла как бы с двух сторон – с одной стороны, население стало пассивным и индифферентным, с другой – политическое пространство настолько защищено и стерилизовано, что новые игроки уже не появятся. Как только появляются реальные условия для проведения конкурентного соревнования за значимую должность, мы видим, что очень быстро возвращается как политическая самоорганизация населения, так и политическая самоорганизация того, что называется политическим классом. Отсюда вывод очень простой: создайте другие институциональные условия и другую атмосферу, и мы быстро увидим реанимацию публичной политики в России, не выхолощенной, не фриковой, а реальной публичной политики.

Мне сложно сказать, как поведет себя ЕР после праймериз в Рыбинске. Здесь есть два момента. С одной стороны, то, что инициатором всего этого выступила ЕР, делает ей честь. В рыбинской истории есть некоторое приближение к озвученным господином Володиным принципам, которые описываются замечательной аббревиатурой КОЛ (конкурентность – открытость – легитимность). Но дело в том, что, с одной стороны, переходя к процедуре реально конкурентных праймериз, ЕР может получить новых игроков и активизацию населения. Но я как раз боюсь, что именно этого ЕР может испугаться. Потому что фундаментальная характеристика нынешней политической системы – это управляемость. А широкое распространение подобной практики рискует сделать процесс неуправляемым, в том числе для губернаторов и того, что мы в целом называем политическим менеджментом в России.

Пока идея Кремля, спущенная «Единой России», заключается в том, чтобы реально открыться, устроить реальную конкуренцию и обновить контент и кадры. С другой стороны, Кремль все равно хочет, чтобы все это прошло в управляемом формате. Эти два требования противоречат друг другу. Я боюсь, что страх перед тем, что этот процесс приобретет неуправляемый характер, может привести к тому, что эти подходы будут свернуты и все вернется к исходному фейковому формату. Так что посмотрим. Но до осени еще много воды утечет, в том числе с точки зрения изменений настроений в обществе, так что, какой антикризисный менеджмент предложат нам «Единая Россия» и Кремль по весне, будет видно».